Леди Рэгнолл приподнялась на локте в своем гнезде из подушек. Она прищурила глаза и опустила голову в птичьей манере на бок, пристально глядя на него.

— Так это все были байки? Все, о чем писал Джордж Кертис в своем письме о потерянном королевстве Цу-Венди? Да ведь он писал, что сэр Генри Кертис стал там королем и больше не вернется на острова. Он писал, что вы были убиты, как и ваш друг зулус, о котором вы однажды рассказывали. Умслопогаас — так, кажется, его звали? Как сообщал Джордж, ваш боевой товарищ героически пал в поединке против заговорщиков, которые хотели лишить сэра Генри жизни. И все это обман, сопровождавший ваше исчезновение, мистер Куотермейн?

Аллан тяжело вздохнул и сел на широкий подлокотник дивана у самодельной кровати леди Рэгнолл.

— Если бы так! Я сам видел, как Умслопогаас погиб, швыряя с парапета своего противника, лорда Наста. Прежде чем поднять окровавленный топор, «Инкосикаас», он поцеловал его и выкрикнул: «Я умираю, но это была королевская схватка!» Нет, это все правда, как и история с Цу-Венди, как и то, что сэр Генри женился на королеве Нилепте. Только моя смерть была обманом, уловкой, чтобы подарить свободу от удушающей славы.

Леди Рэгнолл отвела от него взгляд и задумчиво уставилась вглубь освещенной свечами библиотеки. Искатель приключений заметил, что там нубийская служанка разжигала огонь в единственном мраморном очаге. С некоторым удивлением он понял, что девушка, чтобы накормить разгорающееся пламя, вырывала страницы из фолиантов, которыми были заставлены все полки. Скрипучий голос вернул его внимание к вдове, устроившейся на импровизированной нестиранной постели

— И вот вы вернулись. Интересно, зачем?

Ее древние, мудрые глаза снова остановились на нем, и встретив ее взгляд, он понял, что она уже знает ответ, и ее не обманешь россказнями, что он вернулся из беспокойства о ее благополучии. Его ответ был краток и правдив.

— Тадуки. Я вернулся из-за тадуки.

Леди Рэгнолл улыбнулась. Тадуки, самый необыкновенный из наркотиков, к которому был доступ у нее одной. С тадуки можно было легко прорвать завесу времени и возвратиться в прошлые жизни, как уже доказало приключение Аллана с Дитя из слоновой кости. С тадуки можно сбежать от себя и своей жизни.

— А, тадуки. Наркотик управляет нами, не так ли? Увлекшись вкусом прошлых жизней, мы забываем о настоящей. Я оставила свой замок разрушаться, в то время как тадуки ведет меня по тихим дорогам вечности. Его для меня готовит Мариса, а все прочие слуги разбежались.

Леди Рэгнолл сделала знак негритянке, и та стала сразу собирать необычные принадлежности в дальнем углу библиотеки, устанавливая их на низкий резной столик около старого кресла у кровати. Аллан увидел трубку, жаровню, растертые в порошок листья.

Служанка Мариса терпеливо разжигала уголь в жаровне. Многозначительно глядя Аллану в глаза, она передала ему трубку. Растянувшаяся на подушках, леди Рэгнолл смотрела с нетерпением, как авантюрист держал чашу, чтобы вдохнуть пары жаровни. Он взял в рот мундштук богато украшенной трубки.

Мариса бросила щепотку порошка из листьев на жаровню, и когда зашипел пар, Куотермейн вдохнул. В то же мгновение знакомый аромат аромат запустил щупальца глубоко в мозг, но еще перед тем, как он почувствовал, как настоящая личность начинает распадаться перед потоками паров, он знал, что что-то пошло не так.

Библиотека пропала, и он проваливался через огромную пропасть, где на границе вселенной были инопланетные звезды и выли ужасные боги. Когда невнятная чернота поглотила его, мертвец понял, что на этот раз тадуки предложил не другую жизнь. На сей раз он предложил ему не что иное, как вторую смерть, куда менее героическую, чем первая, но гораздо более окончательную. Далеко, как будто в другом мире, он услышал, как закричала темнокожая служанка.

Потом не осталось ничего, кроме всепоглощающего света.

В затхлой, коричневой скорлупе библиотеки леди Рэгнолл, лирически освещенной сонетами, полыхающими в очаге, резная трубка тадуки выпала из ослабевших пальцев считавшегося погибшим великого искателя приключений Аллана Куотермейна. Присевшая сбоку и склонившаяся над жаровней, где лежали растертые листья тадуки, нубийская служанка внезапно оглушительно закричала.

— Мариса? Дорогая, что случилось?

Леди Рэгнолл, похожая на мумию, поднялась так высоко, как могла, в самодельной постели из двух промятых диванов в центре освещенной огнем библиотеки. Ее влажные глаза тревожно и вопросительно смотрели на служанку, которая н стояла а коленях у растянутого, сотрясаемого конвульсиями тела старого авантюриста. Мариса в ужасе открыла рот, глядя на тело, похожее марионетку с обрезанными нитками, прижала ладонь к тропическим губам, лицо ее побледнело так, что ритуальные шрамы прекрасного обезображивания выделялись на обсидиановых щеках. Сквозь застывшие тени на полу комнаты тонкий, как у болотной цапли, голос леди Рэгнолл снова позвал ее, теперь настойчивей.