Шрифт:
– Ты чего это, Карим мать тебя за ногу, с секретаршей меня заставляешь разговаривать?
– времени не осталось, меня прижали, нужно перетереть. Я уже в Москве, еду ты где?
– Зачем тебе я?
– Есть очень важная информация по седьмому этажу. На том конце голос генерала зазвенел в динамике.
– Ты чего совсем напился или укурился мудак? Ты по телефону базаришь, я тебя на вертел одену!
– Не ори, времени у меня мало остал……
– Да мне по….. на твоё время. Ты чё совсем нюх потерял?
– ты достал! Взорвался Карим.
–да-да я совсем съезжаю! Скажи где ты? И я приеду к тебе, будешь лично орать.
– я на даче!
– адрес скажи, я не запомнил. Попробуй запомнить, когда тебя везут. По Егорьевке. За Удельной, улица станционная 37.
– хорошо. И гудки.
Генерал посмотрел на трубку.
– этот чё совсем обарзел, бросает трубу. Не понимаю, какого хрена он приехал? Еще этот дебил….. племянничек. Что вообще происходит? Такое ощущение все разом сошли с ума. Павел не звонил?
– Нет Борис Анатольевич. Девушка вытянулась в струнку.
– я ему звонила и просила приехать. Прокурор обещал подъехать. Пыталась сейчас и час назад, не отвечает.
Через час, машина посигналила около высоких ворот. Проехала в закрытый посёлок. Машину встретила охрана. Лже-Карим вышел из машины, посмотрел вокруг.
– да вот и вся фантазия. Отстроить громаду, не отопишь её, не согреешь. Легкой походкой вошел в дом, все те же придирчивые охранники уставились на гостей.
– мне выше, вы займете друг друга. Не балуйте.
Холл был красивый, в светлых тонах. Не плохая лепнина на потолке, шикарная лестница, под красное дерево? Нет всё же, она настоящее, по структуре и ощущениям рук. В доме поработал дизайнер. Хорошо поработал!
В зале слышались голоса. Широкая лестница поднялась к большим высоким дверям. За ними слышался голос Ерёмышева и еще кого то. В светлом зале в середине напротив друг друга стояли светлые диваны, всё в тон. Между диванов стоял столик. Большая люстра заливала светом комнату, на вкус и цвет товарищей нет. Но свет слепил, слишком было ярко. Наверное, у бывшего капитана тоже фобия. Не любит темных помещений? С чего бы? Юра про себя улыбнулся.
– И какого хрена? Привычное выражение, навеяло кучу воспоминаний. Лже Карим вошел в зал. За столом в стороне от диванов сидел Борис Анатольевич Ерёмышев. В бархатном халате, в не плохой физической форме. Как бы не кичился своим положением, так и остался капитаном.
Такое часто бывает, когда профессия накладывает отпечаток на людей. Рядом сидел не приятный, скользкий тип. Этот тип с рождения был адвокатом. Круглые очульки, зачесаны аккуратно волосы, наверняка зубной щеткой равнял волос к волоску. Голова формы груши, мощные челюсти и маленькие ушки. Не приятный тип.
Сама охрана и начальник. Еще пара людей, как всегда не знакомых Юре. Капитан-генерал бросил трубку на стол.
– вот сука, говорит у меня дела. И не приедет, гул какой то, наверняка куда то уезжал. Тварь такая!
– Кто уезжал? Лже-Карим расположился в кресле.
– звонил наш любимый прокурор. По ходу он свалил. Говорит, что всё неспроста и про тебя чего то чесал. Мол, наш Абдухланов помер.
– Чего! Удивился лже –Карим.
–Я вот сижу здесь, чего он каркает? Борис внимательно смотрел на бывшего сержанта.
– Ты Карим чего приехал то?
– я не понял прокурора, какое расследование? На счету в банках лежат деньги. Наши и Кузнеца, у него родственников тьма. Я не понял всей этой бодяги. Ерёмышев кивнул соглашаясь.
– Да ты прав, всё запутано, что произошло с Кузнецом и моим племянником. Что произошло, почему такие смерти? Они лучшие друзья с Кириллом, я знал того с рождения. Не верю я в странности. Он повернулся к мужчине на диване.
– Ты Гоша капай и найди. Всех!
– Слушай Карим, что говорит Бортник про твои придъявы, по поводу прокурорской проверки и расследования.
– если оно будет?
– Ты же знаешь, что всё заглохнет!
– а где эти два Низовский и Ковров? Борис внимательно разглядывал гостя.
– Этот как его? Ковров, как и должно, быть у себя в Израиле. Ерёмышев спокойно протянул руку и дуло пистолета уперлось в лже-Карима.
– эй, ты чего в меня целишься? Борис улыбнулся
.-как же ты лоханулся, сам завалил Низовского и забыл, вряд ли. Вы ведь делили золото еще там на седьмом этаже ….. и не поделили. Генерал рассмеялся, охрана вокруг улыбалась. Лже Карим покаянно кивал головой.