Он с удивлением понял, что благородный напиток почти мгновенно подействовал на измотанный тяжелым днем организм. Мысли в голове потекли лениво и плавно, мышцы наливались блаженной истомой.

— А что будет с у-убийцами? — спросил Кеннеди. Язык запнулся на простой фразе. Только сейчас спецагент стал понимать, что дело нечисто…

— Ими займутся другие люди. Есть у меня такие.

Кеннеди говорил медленно, тихо, запинаясь (но внутри себя вопил в полный голос ):

— К-как… К-как у в-ва… (я идиот!!!) у в-в-вашего отца? (он же волк! вылитый волк-убийца!! как я не понял!!!) Т-там… н-на… пляже … (пистолет!!! на столе должен лежать пистолет!!!)

— И это раскопали? Ладно, теперь неважно…

Кеннеди не ответил. Комната — и все что в ней было — качалась перед глазами, как каюта в восьмибалльный шторм. Он попытался ухватить пистолет с мотающегося туда-обратно стола — и промахнулся. И во второй раз — промахнулся.

— Ч-т-о-о-о-о-о с ва-а-а-а-м-и-и-и-и, Ке-э-э-э-н-э-э-э-д-и-и-и-и? — спросил старик с волчьей усмешкой. Он неимоверно растягивал звуки, а голос гремел в ушах иерихонской трубой.

Кеннеди сделал последнюю попытку зацепить свое оружие. И не смог. Комната окончательно встала дыбом, затем перевернулась. Пол оказался вдруг потолком — и рухнул сверху на Кеннеди. Не стало ничего.

Непонятно где, непонятно когда, часы стоят

— Хватит, Кеннеди, хватит. Здоровенный мужчина, а растянулся на полу с двух маленьких рюмочек… Просыпайтесь.

Голос вкручивался в ухо, как ржавый шуруп. Одновременно — как два ржавых штопора — в ноздри вкручивался мерзкий, обжигающе-острый запах. Кеннеди чихнул. И тут же голова его взорвалась, как рождественская петарда.

— Вижу признаки активной жизнедеятельности, — констатировал Вайсгер. — Продолжим беседу?

Кеннеди ждал, когда осколки головы-петарды соберутся во что-нибудь относительно компактное и безболезненное. И продолжать беседу не стал.

— Хватит придуриваться! — В голосе старика мелькнули знакомые стальные нотки. — Я могу и рассердиться!

Кеннеди открыл глаза, ожидая нового взрыва боли. Обошлось. Но способность к оптическому познанию окружающего мира не сдвинулась с мертвой точки. Перед глазами была прежняя тьма — чем-то омерзительно воняющая.

— Ах, совсем забыл, — глумливо сказал Вайсгер. — Вам, очевидно, мешает эта штука?

И он поднял с лица Кеннеди большую тряпку, пропитанную не иначе как зловонной эссенцией, над которой лучшие парфюмеры мира бились добрый десяток лет.

Дышать стало легче. Перед глазами оставалась тьма — но превратилась в обычную, ночную, едва-едва разбавленную откуда-то сочащимися лучиками света. Даже, пожалуй, не света — а чуть менее густой тьмы. Луна исчезла. Судя по легкому движению воздуха, дело происходило на улице.

Кеннеди приходил в себя. «Быстродействующий дурман быстро и выветривается», — подумал он. Мысль утешила слабо. Тело обрело чувствительность, но не свободу — руки и ноги были чем-то надежно стянуты. Причем попытка шевельнуть руками отозвалась болезненным нажимом на горло — туда от рук тянулась петля-удавка.

При таких условиях, пожалуй, единственным доступным способом воздействия на оппонента оставался диалог.

— Вы дурак, Вайсгер, — попытался было начать его Кеннеди.

Вместо запланированных звуков из глотки вылетел невнятный хрип.

Через минуту, прокашлявшись и сплюнув отвратительную слизь, Кеннеди попробовал снова:

— Вы дурак, Вайсгер! Зачем вы это затеяли? Никому бы я не стал говорить про подвиги вашего брата… А так — меня обязательно хватятся. И выйдут на вас. Подкупить всё ФБР денег у вас не хватит, и вам стоило бы сейчас, немедленно, попробовать…

— Дурак — вы, Кеннеди! — оборвал его старик. — Умный, образованный, талантливый ДУ-РАК. Вы ведь почти правильно решили сложнейшее, запутанное уравнение — но в финале зачем-то подставили «игрек» вместо «икса», Дэнфорда вместо Джона. И оказались по уши в дерьме. Можете, пока мы ждем Мориса, провести работу над ошибками.

— Но ЗАЧЕМ??? — возопил Кеннеди. — Зачем ВАМ всё это?

— Зачем… Вы и это угадали правильно. Деньги. Открою маленькую тайну — несколько последних лет у моего баланса отрицательное сальдо. Мне позарез нужны деньги «Биг-Трэйк-фонда»…

— Семь миллионов??!! Разве семь миллионов могут спасти вас, при ваших-то оборотах???!!!

— Я и говорю, что вы дурак, Кеннеди. Могли бы попробовать разнюхать, сколько приносит фонду — реально, не на бумаге — хотя бы аренда земли под одну-единственную бензоколонку на 89-й трассе. Около полумиллиона чистыми в год! А этих бензоколонок — и не только их — там немало. Семь миллионов — вторая завеса, для глупцов, мнящих себя причастными к тайне… В том числе для правления фонда, кстати. Двойная бухгалтерия, знаете ли… Но от вас у меня секретов нет. Как я ни старался уводить деньги из фонда, в нем сейчас больше двухсот миллионов. ДВУХСОТ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ, ЧЕРТ ВАС ДЕРИ!!!