Зоя порывалась сдаться.

Исис не могла её спасти — то есть, спасти её тело. Несмотря на все новые технологии, умирающее от нападения полчищ чуждых микроорганизмов. Зоя могла бы перебороть одну инфекцию, две или даже три; но сейчас на неё со всех сторон навалились неисчислимые их сонмы. Тем более что она ослабела от голода и жажды.

Но Исис лелеяла её и не позволит ей сгинуть. Зоя — её образ — сможет на веки вечные остаться в плотной матрице биоса планеты. Именно так Исис с нею и общалась: вирусы проникали в нервную систему девушки, создавая свежие клетки Исис из земных нейронов. Убивая её, но при этом и запоминая. Рисуя её в своём воображении. Грезя о ней. И всё же Зоя продолжала ждать Тэма.

Когда Хайс, наконец, до неё добрался, его уже сильно лихорадило.

В отчаянной спешке спуска он успел позабыть, зачем здесь оказался, — сознавал только туннель и его давление на колени и шею, толщу грунта над своей головой, странность и ужас всего этого. Когда тяжесть осознания становилась невыносимой, начинал дышать размереннее, изо всех сил стараясь побороть панику, грозящую его захлестнуть и раздавить.

И, когда его руки переставали дрожать, а ноги вновь обретали подвижность, он заставлял себя двигаться дальше. Следовал за маячком, ведущим его к Зое.

Даже странно, что она стала так много для него значить — сиротка с Земли, с поломанным тимостатом. Как вышло, что он возложил на неё столько надежд и собственных страхов, и что она привела его в этот лабиринт под поверхностью Исис?

Хайсу начало чудиться, что он не ползёт, а взбирается в гору… что яркий свет в туннеле перед ним — нечто большее, чем отблеск фонаря на его шлеме.

Зрение Зои, как и прочие функции организма, начало отказывать. Тем не менее, когда Тэм приблизился, она смогла увидеть, пусть и нечётко, свет его фонаря.

Когда Хайс увидел её, то понял: опасения были оправданы, Зою уже не спасти.

Биос взялся за неё всерьёз.

Девушка сидела, прислонившись спиной к закруглённой стене тупика. Мембрана костюма свисала с неё лохмотьями, словно порванный флаг. На животе у неё запеклась кровь цвета тёмного кирпича. Открытую кожу атаковали грибы, они начали прорастать на ней распухшими кругами — синими или пронзительно-белыми.

Привлечённый влажностью её тела, на Зое стал прорастать даже мох-альбинос, запустивший в неё алчные пальцы. Он полностью скрыл под собою ботинки девушки.

Зоя смотрела, как он отстёгивает и снимает с себя шлем. Луч фонаря — такой яркий! — дико заметался по тупику. Он светил на потолок, покрытый глиной и выделениями животных, на прозрачную паутину с высохшими трупиками насекомых, на изящные утолщения мха. Тэм протягивал ей свой шлем со всеми аппаратами по очистке воздуха, запасами воды и роскошным, шикарным светом фонаря.

От его щедрости защемило сердце.

Но Зоя махнула рукой, отказываясь от этого дара. Слишком поздно, слишком поздно.

Хайс понял её жест. Опечаленный, он отложил шлем в сторону. Теперь свет бил прямо в потолок. С каждым вдохом в лёгкие проникали всё новые и новые микробы Исис, но это уже не имело никакого значения. Собрав последние силы, он опустился рядом с Зоей, в тесноте ниши. Никакого больше страха контакта. Жизнь соприкасается с жизнью, говаривала Элам.

От Зои исходил жар — жар лихорадки, заражения. Но когда Хайс коснулся её губ, они были прохладными, словно ведро с водой, поднятое из глубокого и покрытого мхом колодца.

Он сказал:

— Я слышу их. Звёзды.

Но Зоя уже ничего не могла услышать.

Копатели обходили стороной кладовку со странно пахнущим мясом, пока оно не разложилось в более привычную многослойную груду ферментированных тканей, сочащихся жизнью. Запах стал экзотическим, затем соблазнительным, а потом — непреодолимым.

Один за другим спускались они сюда по спиральному коридору, и их потоку не было конца. Пиршество длилось не один день.

Орбитальная станция Исис, как и прежде, вращалась вокруг планеты — искалеченная, но работоспособная.

Автоматические грузовики доставляли на станцию воду и кислород, добываемые на лунных полюсах, компенсируя небольшие, но неизбежные при рециркуляции потери. Чуть позже роботы-уборщики обнаружили множество человеческих тел. Их тоже рециркулировали, получив множество питательных веществ. Со свежими источниками азота, фосфора, калия и других элементов оранжерея расцвела. Солнечные коллекторы освещали плотные заросли капусты и салата, обилие томатов и огурцов.