Он не слышал, уставившись куда-то перед собой широко открытыми глазами, с полминуты молчал, потом заговорил вполголоса:

– Мне нравится имя из...

Он не смог произнести название - “Звёздные войны”, - зная, что оно имеет смысл, нелестный для землян.

– ...Из одного фантастического романа. Хан Соло. Хан – нравится. А Соло – нет. Не хочу быть одиноким, хоть пока и являюсь. Возьму что-нибудь другое, но непременно связанное с космосом. Скайуокер? Слишком длинно. Стармен, Спейсмен? Неблагозвучно. Солар? Одной системы, а не всего космоса... Звезды, свет, пламя... Огонь. Файр. Нашёл.

Хан Файр.

Итак, меня зовут Хан Файр, - объявил он шутливо-торжественно.

– Красивое имя. Но не слишком ли быстро вы выбрали? Возможно, потом передумаете.

– Нет. Я чувствую, что нашёл точно, - в его голосе смешались ликование и обращённая к самому себе ирония.
– Внезапное вдохновение: у меня так бывает.

Подумал и прибавил:

– Раз я вспыльчивый, значит, должен быть и темпераментным, так что имя точное, - и с досадой почувствовал, что краснеет. С такой способностью к естественному макияжу не следовало и пытаться выглядеть раскованно.

– Мы продолжим подготовительный этап после того, как я посчитаю. Подождите немного, Хан. Вот кресло, - мягко сказала Хэгши.

Да-а, это называется, пока не ткнули носом, не заметил.

Хан пошёл и сел в это кресло. Вначале он сидел неподвижно, боясь помешать. Потом осторожно пошевелился. Заметил, что ладони влажны от пота, и с яростью потёр их о джинсы. Потом сел удобнее, привалившись плечом к спинке кресла. Сообразив, что эта поза выдает неуверенность, сел по-другому, очень прямо, на самый край. Но тут ощутил такую усталость, что сдался и утонул в кресле, как оно к тому располагало.

Долго считать вовсе не требовалось, Хэгши дала ему эти несколько минут, чтобы он освоился и успокоился. Вот дыхание стало ровным. Даже слишком.

Она обернулась.

Хан спал в кресле, запрокинув голову.

Не разбудить – обидится, разбудить – невозможно.

Через два часа он проснулся сам, сконфуженный и злой на себя. Впрочем, стыдиться тут нечего, внезапно пришла мысль словно откуда-то извне. Просто устал, всё обычно и естественно. Хан вдруг успокоился, не осознав этой перемены в себе и, тем более, не догадавшись о её причине.

Хэгши обернулась к нему.

– Голограмма готова, можно посмотреть, как вы будете выглядеть после операции. Слышали о голографии?

– Да, у нас уже изобрели, но я ни разу не видел.

– Сейчас увидите. Смотрите туда, к дальней стене.

У стены в столбе света возникла фигура обнажённой девушки. Действительно “голо-“, сострил мысленно Хан, краснея. Если бы не этот столб света и не неподвижность, девушка выглядела бы реальной, живой. Хану стало не по себе.

Рядом с первой голограммой появилась вторая - фигура юноши, как две капли воды похожего на девушку, одного роста. Световые цилиндры Хэгши сделала специально, чтобы не было слишком сильного впечатления.

– Слева - это вы сейчас, а справа - каким вы будете. Размеры коррекции фигуры в плоскости в земных мерах следующие: ширина плеч увеличивается на пять сантиметров, на столько же уменьшается ширина бедер, запястье - плюс два миллиметра, ширина пальцев – плюс полмиллиметра, их длина - плюс пол-сантиметра, ширина ладони - плюс миллиметр.

– Мне кажется, коррекция маловата, - осторожно сказал Хан, не в силах скрыть недовольство.

– Иначе нарушится гармония.

– Нельзя ли осуществить более радикальную коррекцию?
– спросил он с таким видом, словно вниз головой в воду бросался.

– А именно?

– Прежде всего - рост. Сто шестьдесят пять сантиметров - для парня это смешно. Должно быть хотя бы около ста девяноста. Ну, и соответственно - фигура с мускулатурой. Вроде Арнольда Шварцнеггера. Такие вот у меня преувеличенные представления о мужественности...

Самоирония - явно постоянная его манера, средство самозащиты.

– ...А длинные волосы оставлю. Это не признак пола. Длинные волосы, например, у индейцев. И в мужестве, и в мужественности им разве что расисты откажут!
– с неожиданной яростью продолжил Хан. И тут же сильно смутился.
– Так можно ли осуществить подобную коррекцию?

– Да. Но не советую. Нарушится координация движений, восстанавливать её долго, сложно и не всегда удаётся полностью. Вы не можете не понимать, как это важно.

– Конечно, - обескураженно согласился Хан.
– Мужчина - защитник. Он должен уметь драться. А какая драка при нарушенной координации? Кажется, я говорю глупости.

– Да нет, всё правильно, - сказала Хэгши.
– И будут недоступны некоторые профессии.

– Ещё я хотел бы изменить лицо - чтобы никто не мог узнать.

– А вот это не советую категорически. Вы очень красивы. Изменить такое лицо до неузнаваемости можно только в худшую сторону.