Через два с половиной часа автомобиль остановился. Багажник открыли, чтобы достать сумку…

– Держите кошку!

Но ее не догнали.

В новом месте было еще больше двуногих и четвероногих великанов, прямоугольных скал и больших движущихся коробок.

Она бежала.

Пронзительный звон оглушил. Но очень знакомо раздвинулись две плоские створки, а существа внутри были неподвижны и казались безопасными. Она прыгнула на нижний выступ и взбежала по череде таких же выступов внутрь. Большой короб задрожал и двинулся вперед.

– Ой, какой красивый котенок! Чей он? Чей?

– Да ничей, похоже.

– Не может быть! Не сам же он сюда вошел!..

Она не стала ждать, когда её в очередной раз начнут ловить, и кинулась наружу, как только створки раскрылись. И снова побежала…

– Кс-кс,- позвал кто-то.

Она свернула было в сторону на хорошо знакомый звук, но тут же почему-то испугалась и побежала еще быстрее.

– Ой! Какая прелесть!

За ней погнались.

Она увертывалась от протянутых рук, но недолго. Её схватили и прижали к шкуре, пахнущей смесью ароматов чего-то вкусного и чего-то отвратительного, за которой билось огромное сердце и сипло дышали мощные лёгкие. Она в ужасе закричала.

Долговязый молодой человек в кожаной куртке громадными прыжками убегал от толпы, прижимая к груди пищащий пушистый комочек.

– Отдайте котёнка! Он наш!

Молодой человек вскочил в отходящий автобус, показал толпе язык и, счастливо улыбнувшись, подмигнул котёнку. Была прелесть ваша, стала наша.

– Не царапайся, кисинька,- очень нежно проворковал он, выходя на следующей остановке.
– Я вот только покурю, и мы сразу пойдём домой, там тебя покормят чем-то вку-у-усным…

Виня, сидя за столом с Тедиком на коленях (который бодал её локоть, мешая писать), оглянулась на звук ключа, поворачиваемого в замке.

Тедик понёсся к двери, запрыгнул на стеллаж и уселся как раз на уровне головы вошедшего Гелия.

– Мр-р, Тедик.- Гелий потыкался носом в теплый пушистый бок. Тедик охотно принялся бодаться в ответ, но потом начал принюхиваться к куртке.

– Кисинька, посмотри, что я тебе принёс! Кисиньку!

С этими словами Гелий достал из-за пазухи котёнка.

– Ой, какой хорошенький! Но зачем?! И так кошек много, кормить нечем! Давай вернём его обратно!
– закричала Виня, схватила котёнка в охапку и прижала к себе.

– Да ты что? Как это - обратно? Такую прелесть!

– Кисинька, а кого это ты мне принёс? Детёныша пантеры?

Существо у неё на руках напоминало беленькое облачко - только клочок шерсти надо лбом, вроде косой чёлки, был тёмным - и выглядело, как обычный котёнок: хвост коротким конусом, отсутствие шеи, толстенькие лапки, какие бывают у породистых щенков… Но - размером со взрослую кошку.

Гелий нахмурился.

– Пожалуй, я отнесу его обратно. А то вырастет и сожрёт нас, как ту семью, содержавшую льва.

– М-м-м… Вообще-то такой окраски у крупных кошек не бывает.

Виня баюкала котёнка, который доверчиво прижался к ней.

– Ну, как хочешь. Посмотрим, какой сервальчик вырастет. Винечка, нарисуешь автопортрет - «Дама с сервалом»?

Гелий, улыбаясь, смотрел на жену. Дело сделано, теперь она ни за что не расстанется с новым котёнком.

– Кис-кис, цып-цып, - поддразнил он.
– Посмотри, кто это, девочка или мальчик. Девочка? Хорошо… Цып-цып, стрыля, мана-мана… Её будут звать Стрыля, Стрылька.

Виня не возражала.

В дверь позвонили. Гелий пошел открывать и вернулся с переданными соседкой молоком и рыбой для кошек. Виня принялась кормить котёнка отдельно. Остальные кошки негодующе завопили, хотя им досталась наибольшая часть еды.

Стрылька попыталась есть, поднося кусочки лапой ко рту. Вине это почему-то показалось странным, хотя все кошки часто так делают… Беленький кошачий младенец ел, разглядывая комнату не по-кошачьи пристальными светло-коричневыми глазами, а Виня разглядывала его…

В этот вечер Виня больше не написала ни строчки, потому что не спускала котёнка с рук, чтобы злобно вскрикивающие кошки не добрались до него.

Она сидела на подлокотнике кресла, смотрела на звёзды (что делала почти ежевечерне) и слушала, как рёв мотоциклетных моторов мечется вокруг соседних домов.

– Не смотри в небеса, посмотри мне в глаза.
– не попав ни в одну ноту, пропел Гелий, укладываясь в постель.
– Кисинька, уже час ночи, иди ко мне. Мяушка моя, мурмурушка, мяукушка, мурлыкушка, мурчоночек, солнышко мое пушистенькое… Мр-р, мя-ау, мр-мр-мр…