На этом фоне о совпадении приступа любовного томления у Полухина с пробуждением Наи (только что летаргически, никак не растормошить, спавшей) – о таком совпадении и говорить не стоит. Смешной пустяк.

Ну вот вроде и все, больше в ночь на субботу интересных совпадений не было. Зато субботним утром и далее…

Если коротко: сначала и Ваня, и Слава почти одновременно обнаруживают, что принесли-таки кое-какие трофеи из подвала, не порадовавшего обилием хвостов и ушей… Вот это, пожалуй, единственное случайное совпадение: чуть задержись либо поспеши сие осознание и понимание – ничего кардинально бы не изменилось.

Дальше начинаются встречи-совпадения: Славика с Наташей, Вани с Адель. Весьма маловероятные совпадения: Полухин в жизни не подсаживался на скамейки к одиноким девушкам, а Ваня чаще всего десятой дорогой обходил тусовавшихся на “Луче” толканутых. Но вот совпало, что поделаешь…

И начинается форменная свистопляска.

Наташа своим диким рассказом (а поди не поверь – когда тут, опять по совпадению, дар чуять ложь прорезался!) берет за руку и прямиком вводит в мир вампиров, оборотней и прочих инкубов-суккубов. Причем, что интересно, вполне

реальных и материалистичных вампиров – отбрасывающих тень, отражающихся в зеркалах и даже позволяющих запечатлеть себя на рентгеновской пленке. Никакой мутной мистики. Загадки есть, но – чисто физиологические и психологические. Адель же… Адель… Адель напрямую выводит на Дэна. На человека, сумевшего при самом мимолетном знакомстве внушить к себе уважение, но – вот уж совпадение так совпадение – интересующегося вампирами. На вполне научной основе.

И – опять Адель! – приводит Ваню к гадалке. К астральной многостаночнице мадам Клементине. Которая выдала предсказание в повелительном наклонении, больше похожее на инструкцию. На приказ. Не совсем пока ясный ввиду отсутствия части вводной информации, но тем не менее…

Кстати, изреченное Клементиной интересно и следующим: пророчица лгала – когда исследовала ладонь Адель. И была правдива – когда удивленно бормотала себе под нос в самом конце сеанса. Так утверждал дар. Но про самое главное, про касавшееся Вани пророчество-приказ, – дар молчал. Напрочь. Поневоле подумаешь, что мадам ничегошеньки в тот момент сама не говорила – лишь работала живым ретранслятором. До сих пор такой результат в работе дара, вернее, отсутствие результата, был в одном-единственном случае: когда Наташа с Полухиным тупо озвучивали чужие, навязанные им “да”. (Овсянка м-ра Полански не в счет – тот сам не понимал, что изрекал, и окружающие тоже – где уж тут дару разобраться…)

Отчасти это (правдивое? ложное?) пророчество толковалось однозначно… Страж – надо понимать, рабочий псевдоним самого Вани. Боевое, так сказать, прозвище. Л'омм де герр. Путь – все, что с ним творится с вечера пятницы. А может, и раньше… Мертвая, которую надлежит успокоить, – Ная, это ясно, тут и к мадам Клементине ходить не надо… Дальше ясного меньше. Испытание… Испытание может устроить, к примеру, Прохор – легко и просто. Или майор Мельничук – почему бы и нет? Да и Наю грех со счетов списывать, кто знает, какие у нее теперь силы и возможности…

Ну а дальше в пророчестве (приказе?) – темный лес. Кто этот царь? Где эти ворота? Клементина (или некто ее устами) предлагала совместить с охотой на вампиршу заодно и обязанности дежурного по КПП, а заодно уж, чтобы не было в промежутках между открытиями-закрытиями ворот скучно, – потренироваться в качестве героя-тираноборца. Примериться к роли Халтурина или А.И. Ульянова.,. А то (учитывая привычку к огнестрельному оружию с хорошей оптикой) – Л.Х. Освальда. Но кто мишень? Кто этот царь, тиран, самодержец, сатрап, душитель свободы? Гнида казематная кто? Кого повергать-то?

Не слишком ясно.

Но что его ненавязчиво вели, Ваня понял.

И даже мог догадываться – кто.

В широко раскинутые сети майора Мельничука попалась первая рыба. Первый вампирствующий сатанист – или по крайней мере весьма обоснованно подозревавшийся в этом индивид. И майор решил было, что…

Впрочем, по порядку.

Главная улика лежала на столе Мельничука – здоровенная вилка для мяса. Не для потребления означенного мяса в пищу, в рот такое орудие не влезет, – для готовки. Двузубая вилка. И слегка изогнутая…

Судя по всему, изначально жутковатое орудие было трех-зубым – средний зубец небрежно выломан…

Рядом лежали улики дополнительные – мутно-ксерокопированные книжонки пестрели летучими мышами и перевернутыми распятиями. Наверху – рукописная поэма, самолично рожденная в муках задержанным. Сатанист-ская, понятно… Хотя автор утверждал и названием, и корявым белым стихом обратное: “Нет Сатаны!” Как выяснилось из предварительной беседы – исключительно с вредительскими целями. Отвлечь внимание и облегчить Князю Тьмы прорыв в расположение потерявшего бдительность противника.