Лицо Эйрин вспыхнуло. Она что-то невнятно пробормотала себе под нос.

— Хорошо, этого ответа достаточно, — сказала Тресса, похлопывая ее по пылающей щеке.

Лирит подошла к сестре и крепко обняла ее.

— Да пребудет с тобой Сайя! Я так рада.

Эйрин слабо вздохнула и в ответ обняла ее левой рукой, не в силах произнести ни слова.

— Ну хорошо, — прервала их Тресса. — Нам нужно идти, сестра Эйрин. Тебя необходимо еще многому научить.

— Удачи тебе, — бросила Лирит, выпуская сестру из объятий.

Эйрин напоследок крепко сжала ее руку.

— Спасибо, — наконец проговорила она. Ее голубые глаза сияли от счастья. — За все.

Лирит лишь кивнула, когда Тресса поторопила девушку на выход. Дверь закрылась, и, вновь оказавшись в одиночестве, Лирит вздохнула.

Что теперь? Ей, в общем-то, нечего делать до самого вечера, когда все колдуньи замка снова соберутся на шабаш: Только через три дня Верховный Шабаш достигнет своей высшей точки, когда колдуньи все вместе будут намечать будущую линию судьбы. А до этого все прибывшие в замок будут встречаться в узком кругу и обмениваться заклинаниями, рецептами… и сплетнями.

В тот вечер Лирит предстояло встретиться с группой колдуний своего возраста. Она с нетерпением ожидала этого момента, поскольку их будет семеро, по одной из каждого из семи доминионов. Но чем же ей заняться до этого? Ей в голову не приходило ничего… кроме того, чтобы еще раз попытаться воспользоваться Даром.

Она начала закрывать глаза.

— Я знал, что она забудет меня, — послышался печальный голос.

Глаза Лирит расширились от удивления. Значит, она все-таки не одна.

В углу, утонув в куче подушек, сидел какой-то человек. Кроваво-красная туника сливалась с малиновой материей. Длинные черные волосы полускрывали его бледный овал лица.

— Лорд Теравиан! — воскликнула Лирит.

— Ты хотела наложить заклинание, да? Такие, как ты, всегда накладывают заклинания. Значит, я расстроил его?

Лирит сделала глубокий вдох. Самообладание быстро возвращалось к ней. Она шагнула навстречу Теравиану.

— Не беспокойтесь, милорд. Вам не нужно извиняться.

Его лица коснулась самодовольная ухмылка.

— А я и не извинялся. Думаю, будет очень забавно, если ты ошибешься. Это все равно что увидеть паука, запутавшегося в собственной паутине.

Лирит с трудом удавалось сохранять спокойствие. Эйрин права: Теравиан — негодный мальчишка. Просто не верится, что он имеет отношение к хотя и хвастливому, но добродушному королю Кейлавана. И все же он — наследник короля Бореаса и подопечный королевы Иволейны. Лирит знала, что обязана относиться к нему с почтением.

— Мы ведь так и не были представлены друг другу должным образом, — сказала Лирит. — Я — графиня…

— Я знаю, кто ты! Ты — Лирит из Арафеля, — перебил ее Теравиан. — Я всех знаю в этом отвратительном замке. Здесь совершенно нечем заниматься!

Лирит вздохнула.

Что ж, с любезностями покончено.

Теравиан встал и подошел к окну. В отличие от многих юношей шестнадцати зим сын Бореаса вовсе не был неуклюж. Он передвигался с грацией красавца кота и теперь стоял, изящно опираясь на каменный подоконник и разглядывая что-то через стекло. Лирит подумала, что ей остается лишь попросить позволения уйти.

Она сделала шаг вперед и сильно удивилась самой себе, когда с ее губ сорвался совершенно другой вопрос:

— Почему вы здесь, в спальне леди Трессы, милорд?

Он продолжал стоять к ней спиной.

— Ты что, слабоумная? Меня, разумеется, наказали. Со мной ведь не станут разговаривать по какой-то иной причине.

Лирит не обиделась.

— За что же вас наказали?

Он повернулся, и взгляд его зеленых глаз из-под черных бровей пронзил ее насквозь.

— Не слишком ли много вопросов, сестра? С чего это тебе так интересно?

Лирит ничего не ответила. Она знала, что он заговорит сам, если выждать какое-то время. И действительно, долго ждать не пришлось.

— Меня наказали за то, что я украл хлеб у уличного торговца во дворе замка, — дерзко заявил юноша, хотя и вжал голову в плечи.

— Зачем же вы украли хлеб? Разве королева Иволейна не кормит вас всем, что вы только пожелаете?

Пальцы Теравиана немедленно сжались в кулаки..

— Ты такая же, как и все! Вы скорее поверите гадкому крестьянину, чем мне! Но мне все равно, что вы думаете. Не крал я его вонючий хлеб.

— Я верю вам.

Теравиан открыл было рот, но тут же снова закрыл его, словно до него только что донеслись ее слова. Он недобро сощурил глаза.