– Нет, конечно.

Землянка зевнула и обняла подушку, закрывая глаза. Заснула почти сразу. Впрочем, в темноте она все равно не увидела бы, как счастливо улыбался Торадин, глядя на нее сверху вниз.

Она здесь... спит на его кровати! Сама пришла... к нему. Еды принесла, значит - беспокоилась, и...

– Обожаю этот корабль.
– прошептал тихо.

«Капля» ничего не ответила, но подумала, что. кажется, и она... обожает. Странная парочка из землянки и лагортианина выдавала такие яркие чувства!

Торопливо проглотив что-то и едва ли ощутив вкус, капитан обошел кровать. Лег. укутав Катю легким одеялом, и тихо застонал, когда та, не просыпаясь, подвинулась ближе к нему. Маленькая ладошка скользнула на его грудь.

– Катя...

На мгновение девушка приоткрыла сонные глаза, улыбнулась и, пристраивая голову на плече Торадина, выдохнула:

– Ты - мое небо...

Спустя мгновенье землянка уже спала, а мужчина еще долго недоверчиво улыбался. Так не бывает! Или?

«Капля», чрезвычайно довольная собой, летела сквозь леденящий холод космоса, но ей было тепло и радостно. Жить прекрасно.

А под кроватью один маленький поклон с каждым мгновением становился все больше и сильнее...

Проснувшись, я какое-то время просто лежала, прислушиваясь к стуку сердца под щекой и размеренному дыханию Торадина. Как я здесь оказалась? Нет, как и почему очутилась в каюте и... в кровати лагортианина, помню прекрасно. Но я-то ложилась на краешек!

А что мне оставалось? «Капля» ясно дала понять, что не выпустит, вот и пришлось. К тому же я была сонная и практически ничего не соображала. Еще и чувствовала себе не ахти, и...

Угу. Еще можно припомнить гостей в своей каюте, соврать самой себе насчет боязни темноты или придумать острое воспаление левой пятки... Толку то? Себя не обманешь.

Осталась я исключительно потому, что Торадин мне больше чем просто очень нравится. А еще потому, что в его голосе услышала радость, когда он меня увидел и надежду, когда предложил остаться. И... Да разве всего этого мало?

Так уж сложилось: у меня совсем не осталось близких людей. Лишь тетка с племянниками, но они на Земле и без меня нм будет куда проще жить. И пусть «Капля» похожа на огромный космический дурдом, но тут весело и хорошо.

Тут есть Лишуг, поклоны, сам корабль, небо вокруг, и... капитан. Чего еще желать? Хм... Понять, почему я сейчас лежу щекой на капитанской груди и обнимаю его? А еще лучше -узнать, как он сам к этому относится.

Осторожно убрав руку, приподнялась и посмотрела на Торадина. Ничего. А как тут его разглядеть, когда темень кромешная? Ой, Перламутрик!

В ту же секунду основательно подросший шарик завис над изголовьем кровати и подмигнул зеленым глазом. Посветлело. Совсем чуть-чуть, но достаточно чтобы...

Я вгляделась в сиреневатое лицо, на скулах и висках покрытое мягкими чешуйками Пожалуй, инопланетянина нельзя было назвать красивым, но что-то в этом нечеловеческом лице было такое... Смотрела бы и смотрела.

Досмотрелась...

– Катя?
– прошептал он, открывая глаза.

– Угу.

И почему я не могу отодвинуться и непринужденно пошутить на тему совместного использования этого лежбища? Могу - не могу... надо. Набрав воздуха в грудь, смущенно улыбнулась и попыталась отодвинуться. Только попыталась, когда почувствовала едва заметное движение его руки. Словно хотел остановить, но не стал.

В каюте опять было темно. Наверное, поклонник счел за благо спрятаться от греха подальше. И все же глаза лагортианина мерцали собственным светом. Глубокие, как небо, и такие же манящие, загадочные, нежные...

Не знаю, как это получилось, но я не сдержалась. Не отрывая взгляда от мерцающей глубины напротив, подалась чуть вперед и осторожно коснулась губами его губ. Замерла, осознав всю наглость, неуместность и бесстыдность своего поступка, но...

– Катя...
– Тихий стон, полный безграничного счастья, и мой неумелый поцелуй стараниями Торадина затянул нас в огромную воронку звездного неба.

Я чувствовала, как большие ладони гладят меня по спине, как зарываются в волосы мужские пальцы, как я сама сжимаю его плечи, как...

Чувствовала и не чувствовала одновременно. Потому что все прикосновения, приятные, волнующие и невозможно желанные, принадлежали телу, а вокруг было небо, сказка, нечто большее, чем просто прикосновения...

– Епть?!
– раздалось громогласное от дверей, и небо, вздрогнув, уронило нас обратно на кровать.

В стене, там, где прежде была дверь, дымилось огромное отверстие с оплавленными краями, в котором стоял Ддвар с веником Дорна! О нет...