Дядя Алекс бросил на меня быстрый взгляд — наверное, беспокоился, как я на все это отреагирую. Потом он переключился на Дэниела:

— Возвращайся в свою часть дома. Живо. В противном случае будешь наказан. Ты меня понял?

Наказан. Разве Эхо можно наказать?

Дэниел прошел мимо и снова в упор посмотрел на меня. Казалось, он видит меня насквозь. «Ты не…» — прошептал он, но замялся и пошел дальше. Или, по крайней мере, мне показалось, что он произнес именно это. Что это было? Предупреждение или угроза?

Дядя Алекс вернулся в мою комнату:

— Не переживай. Яго сделал что-то не так. Он неправильно сформулировал команду. Или жульничал во время игры. Он иногда так делает, чтобы привлечь мое внимание. Что же касается более серьезных вещей… Возможно, полиция захочет с тобой пообщаться. Но ты не должна беспокоиться о…

— О том, что произошло в Клаудвилле?

Моя наивность вызвала у него улыбку:

— На Клаудвилль полиция уже давно махнула рукой. Нет. О том, что произошло с твоими родителями. Помнишь, я упоминал об этом, когда мы ехали сюда. Тебя могут попросить выступить свидетелем против «Семпуры», рассказать миру о том, что произошло.

Мне было сложно все это переварить. Даже думать ни о чем не хотелось. Наверное, я просто сказала: «Хорошо». Должно быть, я отреагировала слишком вяло, потому что дядя сказал:

— Эффект от нейродетекторов нивелируется в процессе использования, но вначале он может быть довольно сильным. Ты можешь чувствовать себя немного растерянной.

— Угу.

Но тут я вспомнила, что он собирается в Париж.

Мне не хотелось оставаться дома одной, в компании Яго и Эхо. Я хотела быть с дядей Алексом.

— А можно и мне с вами? В Париж?

Дядя Алекс посмотрел на меня долгим взглядом. На секунду показалось, что он колеблется.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — наконец ответил он. — Я поеду на склад, где полно Эхо. Они делают Мадару. Хочу проверить, как идет работа.

— Ох, — выдохнула я. Это меняло дело. Моя идея казалась уже не такой привлекательной. Я закрыла глаза и немного подумала.

— Да, наверное, мне лучше остаться здесь.

Дядя Алекс попытался в очередной раз меня успокоить:

— Тебе не о чем волноваться. Ни Дэниел, ни любой другой Эхо, живущий под моей крышей, не способны причинить вред человеку. Подобное никогда не происходило с прототипами «Касл». На меня работают лучшие в мире дизайнеры. Победа в шахматах — неопасный дефект, уверяю тебя.

Он убедил бы меня, если бы сам не был так взволнован.

Позже я услышала, как дядя Алекс разговаривает с Эхо снаружи, на центральной аллее. Поначалу я не могла ничего разобрать, но потом он повысил голос.

— С сегодняшнего дня, — кричал он, — вы не поднимаетесь на второй этаж! Второй этаж под запретом! Для всех вас! Это приказ! Вам все ясно?

А потом попросил Дэниела пройти в его кабинет на пару слов.

Я вернулась в постель. Дядя Алекс появился поздно вечером с высококалорийным банановым шейком, белковой таблеткой, шоколадом без кофеина и яблоком. Еще он принес мне сверток с новой одеждой, которую купила Мадара, и с моей старой одеждой, которую она тоже привезла. Он сказал, что приготовил шейк сам, как и завтрак, вот только я не была уверена, что это правда. Вкус был слишком идеальным — обычно такой бывает еда, приготовленная Эхо.

— Мне нужно поговорить с бабушкой, — сказала я.

Могу поспорить, что на дядином лице мелькнуло беспокойство. Его тонкие черные брови сошлись у переносицы.

— Конечно, поговори.

— Она на Луне.

— Я знаю, — сказал он, усмехнувшись. Мне показалось, что он ведет себя немного заносчиво, но в ту же секунду к дяде вернулась прежняя серьезность. — На Луне наша клиентская база растет быстрее всего. Это отличный рынок сбыта с 2092 года, хотя раньше там была всего небольшая группа колонизаторов. Теперь мощные иммерсионные капсулы идут там нарасхват. В одной только Новой Надежде живут около трех миллионов Эхо. Они там повсюду. Просто кишмя кишат. Людям на Луне нужно множество Эхо. Я регулярно там бываю — имею в виду, по-настоящему. Шаттлы до Луны отправляются каждую ночь в двенадцать часов из одиннадцатого терминала Хитроу. Если хочешь, можешь туда съездить.

Я задумалась.

Три миллиона Эхо.

— Пожалуй, я пока ограничусь путешествием в капсуле.

— Конечно, какая разница. Отправляйся.

Капсула с логотипом «Касл» была самой дорогой из всех, что я когда-либо видела, и идеально вписывалась в интерьер комнаты. Ее небесно-голубое покрытие было изготовлено не из карбонового волокна, как обычно, а из аэрогеля и модифицированного магния (так было написано на этикетке).

— Проще простого, — говорил дядя Алекс, объясняя мне, как она работает. Пожалуй, он был прав.