Первой нарушила молчание Имоджен.

– Но у нас же разный жизненный опыт, причем у каждого он равноценный, – произнесла она.

Дарси подняла глаза.

– Даже у нас, удачливых мелких дряней? – В ответ Имоджен улыбнулась одними губами. – Ты хочешь со мной поехать или нет? – спросила Дарси.

– На Рождество с семьей?

– Не Рождество, а Панча Ганапати. Еще там будет гостить Карла, поэтому ты не будешь единственной белой девушкой в доме индуистов.

– Зато я буду врать об истинной причине своего пребывания в Филли.

Дарси промолчала. Она не считала, что лжет, держа их отношения в тайне, но, к сожалению, так и было. Упоминая родителям об Имоджен, она проявляла осторожность, и в мейлах к матери и отцу она зачастую скрывала подробности.

– Наверное, ты нашла меня в Сети? – осведомилась Имоджен. – Ты была шокирована?

– Вовсе нет! – После той ночи, когда Имоджен открыла свое имя, ни одна из них не заговаривала о ее настоящем имени вслух. – Я особо и не думала об Одри Флиндерсон. Поверь, Джен, меня не волнуют блоги, которые ты вела в Интернете, когда училась в колледже.

Имоджен махнула рукой.

– Хорошо! Значит, ты у нас трусишка.

– Страх совершенно ни при чем! – воскликнула Дарси. Внезапно стало значимым лишь то, чтобы Имоджен ее поняла до конца. – Продав права на роман, я получила не только контракт на книгу. Я получила целиком новую жизнь, свободную от того, кем я была раньше! Да, мне крупно повезло, словно при выигрыше в лотерею. Однако лотерейный билет – до сих пор мой, и я не собираюсь от него отказываться! И это – главная причина, почему я не должна рассказывать о себе правду.

– Ты постоянно выдаешь себя, Дарси, – пробормотала Имоджен. – Ты держишь меня за руку, когда мы идем по улице. Считаешь, люди ничего не замечают? Ты никогда не слышала, как дебильный гомофоб бросает вслед какую-нибудь гадость?

– Разумеется, слышала, – ответила Дарси, потянувшись через стол. – Но держать тебя за руку – так же естественно, как дышать. Так было всегда. Так и должно быть, правда?

– Да, – согласилась Имоджен. – Но люди жестоки. Тогда, в коридорах школы «Рейган», взять Огненную Киску за руку было все равно, что взорвать бомбу.

– Джен, мне нравится моя жизнь, – сказала Дарси и сглотнула. – И я не хочу чувствовать настороженность своих родителей. Хочу, чтобы между тобой, мной и нашими нью-йоркскими друзьями все осталось без изменений. Я попала в рай для подростковых авторов!

Имоджен внимательно выслушала подругу, а затем уставилась в окно. Ее пальцы слегка подергивались, как будто она набирала невидимый текст на своем ноутбуке.

– Разумеется, – наконец, вымолвила она. – Кто бы этого не хотел?

– Спасибо, – выдохнула Дарси.

Имоджен кивнула.

– Ты получила жизнь, о которой мечтала, и ты не можешь позволить себе ее испортить. Однако спать у твоих родителей в комнате для гостей или украдкой срывать у тебя поцелуи, когда никого нет рядом, вовсе не жизнь моей мечты. Я не намерена провести Рождество в качестве твоей тайной подружки, которая на пять лет старше тебя.

– Панча Ганапати, а не Рождество, – отчетливо произнесла Дарси. – А при чем здесь твой возраст?

– Именно поэтому ситуация становится крайне неловкой, – снова отвернувшись к окну, ответила Имоджен. Батарея под столом загудела и забулькала, готовясь к новому выбросу тепла.

Дарси выдавила из себя улыбку.

– И кто теперь трусишка?

– Ты! Общепризнанная трусиха – ты, – отрезала Имоджен. – Но если я действую с тобой заодно и лгу твоим родителям, то я тоже – такая. А мне-то положено быть старше и мудрее.

– Старше и мудрее меня? – повторила Дарси. – Джен, это же проще простого!

– Мы порой чувствуем себя самозванками, но ты не должна из-за этого страдать. Если хочешь, чтобы жизнь твоей мечты стала явью, тебе нужно соединить новую Дарси со старой. – Имоджен понизила голос, добавив: – Ведь я тоже соединила Имоджен Грей с Одри Флиндерсон. Я должна была тебе рассказать, несмотря на то, что ты могла меня возненавидеть.

– Этого бы ни в коем случае не случилось, – заверила ее Дарси и погладила пальцы Имоджен. – Но завершение книги, встреча с родителями и мое взросление – все как-то очень затянулось. Я и не предполагала, что на меня столько всего навалится.

Утром первого дня после приезда домой в Филли Дарси с сестрой были заняты нанизыванием бледно-желтых фонариков вокруг картины с изображением Ганеши, которую их мама принесла с чердака. Владыка Ганеша стоял с поднятой в воздух пяткой, готовый танцевать. Но он еще и медитировал, его раскрытые ладони обращены к зрителям. Над ним, издавая свежий лесной запах и роняя иглы на бежевый ковер, выгнулась аркой пара свежесрезанных сосновых веток.