Никто не ответил. Охранной грамоты у них не было.

— Обойдёмся без них, — сказал Харрис.

Он принёс из салона фуражку. Собрали сто тридцать фунтов, один Уотсон внёс пятьдесят. Капитан сложил деньги и сунул в карман.

— Для них кругленькая сумма. Это-то они должны понимать. Если не поймут, постараюсь убедить. — В его тоне прозвучала напускная уверенность. — Если услышите стрельбу или что-либо в этом роде, не делайте попыток прийти на помощь, иначе испортите нам всю кампанию. — Он поднял голову. — Достаточно светло, фонарик нам не понадобится. Сержант Уотсон!

Сержант ел его глазами, автоматически вытянувшись в присутствии старшего по званию. Его охватил страх, что он уступит своему врагу.

Перед ним встала фигура капитана, негромко, но уже раздражённо повторившего: «Уотсон!»

Держись, Уотсон. Держись.

На него надвигался капитан Харрис с расширенными глазами:

— В чем дело?

— Ни в чем, сэр. — Он попробовал обрубить последнее слово, но было уже поздно, оно уже было произнесено. — Я не иду, вот и все.

Они смотрели в лицо друг другу, и окружавшая их группа людей невольно расступилась, как перед началом схватки. «Невероятно, — подумал Моран. — Вот тебе и британская армия».

— Я ведь вам приказал, сержант. — В голосе не чувствовалось гнева, только удивление. — Пойдёмте — и поживее!

— Я не иду.

Повисла тишина, прерываемая только слабыми голосами, доносившимися из-за дюн.

— Вы отказываетесь подчиниться приказу?

— Так точно. — Он смотрел на своего офицера. Посадка фуражки на голове, как всегда, выверена до миллиметра — на базе это называли «мода Харриса». Лицо, худое, обросшее и обожжённое, по-иному смотрелось при луне — как бы совсем не тот человек, которого он ненавидел больше всего на свете.

— Сержант, мы немало прослужили вместе. Даю вам один шанс. Забудем, что вы только что сказали, и начнём снова. — Без всякой необходимости он поправил портупею, проверил кнопку кобуры, немного постоял и негромко скомандовал: — Сержант Уотсон, шагом марш!

Держись, Уотсон. Держись.

Не так просто все это было. Тут надо разом разбить цепь, которая держала тебя все эти годы. Не так просто.

— Я не иду.

Таунс и Моран незаметно отошли. Ситуация была чревата непредвиденными последствиями. Вызов был брошен не столько одному человеку, сколько веками существовавшему порядку.

— Итак, вы отказываетесь подчиниться приказу вашего офицера в обстоятельствах, грозящих опасностью для жизни?

Продолжай, сукин сын, давай потрясай «королевскими регалиями» и всем прочим. Давай покрасуйся — тебе ведь так нравится твой паршивый голос.

Сержант Уотсон дрожал всем телом, и ничего не мог с собой поделать. Он не боялся стоявшего перед ним человека. У каждого из них по пистолету — если дело дойдёт до рукопашной, то он легко с ним справится. Он страшился огромной, всемогущей Её. Армии. Когда ты отдал Ей столько лет, Армия забрала всю твою душу. Это не отряхнёшь с себя просто так, оно глубоко в тебе, пустило корни, проникло в самую твою суть.

Имя и личный номер? Уотсон, 606. Эй, подтянитесь там, Уотсон! Теперь вы солдат, а не медуза! А ну-ка, правильно отдайте честь, рядовой! Сэр! Сэр! Капрал, из какой части? Ну-ка, капрал Уотсон, оденьте этого человека! Сэр! Вы старший над этим сбродом, капрал Уотсон? Сэр! Сержант Уотсон, приведите-ка в порядок своих людей!

Держись, Уотсон. Теперь ты можешь сказать ему все, что думаешь, только не бойся, пусть слушает. Смотри прямо в глаза, когда в первый раз назовёшь ублюдком, впервые за эти годы.

— Точно так. Отказываюсь. — На большее он все-таки не осмелился.

— Вы понимаете, что будете отданы под суд военного трибунала?

— Понимаю.

Отошёл и Белами. К нему это не имело никакого отношения. В газетах иногда встречались истории вроде этой: два типа вздумали выяснять между собой отношения где-нибудь в джунглях, пустыне или на море, а после их портреты печатал «Миррор». Пьёшь себе спокойно чай, разглядываешь фотографии и пытаешься судить: этот кажется вовсе неплохим парнем, а тот совсем дрянь.

Отражение капитана Харриса на фюзеляже вытянулось в струнку.

— Очень хорошо, сержант. Беру вас под арест. Сдайте револьвер. — Он протянул руку.

— Нет.

— Сдайте оружие, сержант.

Молчание.

— Вы отказываетесь?

— Да.

Капитан сделал шаг назад, не роняя достоинства.

— Очень хорошо, — только и сказал он.

— Я пойду с вами, кэп. Нужно идти двоим, — вмешался Лумис.

Последовал быстрый ответ:

— Защита жизни и собственности гражданского населения — обязанность вооружённых сил как в мирное время, так и на войне. Благодарю вас, но я пойду один.