Василич замолчал, что-то думая или отдыхая от такой большой речи, которую он за свою жизнь, вероятно, первый раз и произнес, почувствовав себя начальником, которому в обучение дали пацана.

– Василич, – прервал я его размышления, – а кто такие дикари?

– Дикари, – мой наставник даже задумался, – дикари это и есть дикари. Все нормальные жители области укрылись в городе, а они не захотели и живут вне города как самые настоящие дикари, погибая от ультрафиолета и от голода. Иногда через контрабандистов покупают у нас что-нибудь из техники. Что нам продают, не знаю. Знаю, что они дикари.

– А потоп был или нет? – не унимался я.

– Пока не было, но, говорят, скоро начнется. Да если даже и не будет потопа, так разве нам плохо живется? Ветер не дует, мусор всякий не несет, вентиляторы у нас воздух гоняют. Грязи нет, все в дело идет. Окно надо? Во, смотри, – Василич нажал на какую-то кнопку, и на стене засветилось окно, – хочешь – утро, хочешь – вечер, соскучился по дождику – во, и капельки по окну побежали. Хочешь позагорать – идешь в солярий и как негр. Что человеку надо? А ничего. Я вот думаю, куда мне тебя пристроить, у тебя документ-то есть какой-нибудь?

– Нет, Василич, – сказал я, – пустые карманы, все обшарил, а вот были ли они у меня, совсем не помню.

– Не боись, что-нибудь сделаем, – сказал мой учитель, – а сейчас ложись спать, утро вечера мудренее.

Вот и жизнь новая. Город – каменный каземат, все довольны, многоуровневая жизнь, иерархия, улей, кто его знает, что там на улице сейчас, ночь или день, зима или лето… Уходил я летом и утром, а сколько времени прошло, даже и не знаю. Совершенно нет никакого чувства времени. Может организованно свет гасят ночью?

Главное, что мои документы и кольцо в городе. Дикарям его продавать не будут. Когда посмотрят на мои документы, то глаза вылезут, год рождения-то мой о-го-го какой. Вряд ли кто понесет мои документы пчелам-сторожам, фу, то есть в милицию. Понесут пахану. Пахан не дурак, живет где-нибудь на верхнем уровне, может, начальник или депутат, или помощник тех и других, но скоро меня начнут разыскивать. С такими артефактами, как я, никто еще не сталкивался. Ко всему неведомому проявляют интерес спецслужбы и организованная преступность, и неизвестно, кому предпочтительнее сдаться, чтобы избежать еще больших неприятностей, или не сдаваться никому, ассимилироваться и потеряться в толпе жителей ковчега.

Размышляя о своей судьбе, я незаметно для себя уснул и приснился мне удивительный сон. В городе-бочке из бетона я нашел самого себя. Было мне сто лет, но я был еще бодрый старичок.

– А-а-а, пришел голубчик, – сказал я сам себе, – давай, проходи, не стесняйся, присаживайся вот на этот стул, а я чего-нибудь для угощения приготовлю. Ты гость дорогой, долгожданный.

– Не суетись, – сказал я, – откуда ты знаешь, что я должен придти?

– Я же тоже был в таком положении, как и ты, – сказал «я», – я нашел свое кольцо, вернулся в свое время и снова дожил до того времени, в котором я уже побывал. И я знаю, что так будет продолжаться всегда: ты или я будем попадать в это время, терять кольцо, находить, приходить к себе в гости, возвращаться, доживать до этого времени, чтобы принять себя у себя в гостях. Получается кольцо, которое неизвестно от чего получилось и неизвестно, как его можно разомкнуть. Я уже стар, чтобы что-то сделать, но тебе придется совершить путешествие в глубокое прошлое и смотреть, почему замкнулась временная петля. Причем она замкнулось на ком-то из нас или на предыдущих владельцах кольца. Кто-то существует в прошлом, точно так же, как и я существую в будущем. По идее, мы с тобой не должны встречаться, потому что в разном времени мы с тобой даже не знакомы, но раз мы встретились, то нам нужно разорвать ту цепь событий, которая и привела к этой встрече.

– Хорошо, я отправлюсь в прошлое, – сказал я, – но как мне найти кольцо? Ты должен помочь мне.

– Я знаю, где находится кольцо, – ответил старый я, – но если ты будешь охотиться за кольцом, то кольцо будет ускользать от тебя. Пусть кольцо охотится за тобой, а ты уже сам решишь, когда тебе следует быть в распоряжении кольца. Не делай резких движений, чтобы не вспугнуть кольцо.

Я проснулся от звука зуммера.

– Вставай, засоня, – тормошил меня Василич, – на новом месте приснись жених невесте. Кого видел там? Ничего, мы тебе найдем девушку красивую, добрую и беременную. Умывайся, позавтракаем и подойдем на работу.

На завтрак было то же, что и на ужин. Мне эта еда из будущего уже начала приедаться.

Мы вышли на пустынный коридор. Сказать «в коридор» тоже неправильно, потому что это улица. Вот и получилось «на коридор». Назвать это улицей язык не поворачивается, потому что над нами неизвестно какое количество уровней. Как в банке консервной. Воздух был достаточно свежий и слегка двигался, проветривая помещения.

– Василич, а мы на каком этаже? – спросил я.

– Высоко, где-то на двухсотом уровне, – ответил Василич.

– Вверху? – изумился я.

– Внизу, – таким же будничным голосом отозвался мой спутник.

– А где люди, где все, ведь не двое же нас? – не отставал я от него.

– Конечно не двое, не торопись все узнавать, потом тебе станет скучно, если ты обо всем узнаешь в первый же день, – терпеливо разъяснял мне Василич. – Под каждым жилым уровнем есть технический уровень, который обеспечивает функционирование населенных уровней. Им нужно подавать воздух, воду холодную и горячую, собирать отходы от их повседневной деятельности и переправлять их на переработку. Без нас они загадят себя через пару дней. Уже давно сделаны приспособления для очистки канализационных труб, но это устройство само в трубы не залазит, не собирает и не разбирает коллекторы. Без нас, технических работников, остановится вся жизнь, а нас почему-то считают самой низшей кастой. Пусть те, кто носит смокинги и бриллианты, сами копаются в дерьме, чистят свои мохеровые унитазы, залезая рукой в «шею лебедя», чтобы вытащить оттуда женские прокладки или еще какую-то гадость, для которых устанавливаются мусоросборники. Как представишь холеную морду, которая пыжится от запора на золотом унитазе, так и хочется врезать ей за то, что у нас никогда не бывает запоров, и что мы вынуждены подтирать его задницу.