Наконец археологи на месте раскопок нашли печь для плавки металла. При внимательном рассмотрении печи для плавки чугуна очень дотошные исследователи обнаружили ясно видимые закаменелые отпечатки пальцев и ладоней на глине. Ни в одном музее нет отпечатков пальцев человека каменного века. Даже на керамических изделиях более поздних эпох не обнаруживаются отпечатки пальцев изготовителей. А здесь множество отпечатков тех, кто обмазывал котел глиной, заделывал трещины. Были сделаны слепки и дактилоскопические карты. Многие люди получили кандидатские и докторские диссертации за исследование отпечатков и степени их изменения с отпечатками современных людей.

К работе подключились криминалисты. Было произведено сравнение имеющихся отпечатков с отпечатками с базами данных полицейских и милицейских управлений всех стран. Ни одного идентичного отпечатка. Кто-то из энтузиастов бросил клич: «Оставь отпечатки – найди родственника в каменном веке». Миллионы людей пошли сдавать отпечатки пальцев, совершенно не задумываясь о том, что кто-то из них является правонарушителем, и следы его пальцев оставлены на месте преступления. Все равно идентичных отпечатков не находилось.

Активисты караулили людей везде. Похищали стаканы из столовых, снимали с них отпечатки при помощи беличьей кисточки и графитной пыли, делали отпечаток видимым и переводили его на дактилоскопическую пленку, которая в мгновение ока стала ходовым товаром. И вдруг, словно бомба еще раз взорвала наш мир. Один из отпечатков из каменного века идентифицирован в наше время. И это оказался объект.

Для исправления ситуации объект снова отправился в каменный век и уничтожил все следы, которые могли указать на его пребывание там. Вернувшись в свое время, он увидел, что все найденные артефакты тоже оказались уничтоженными, превратившись в пыль.

– И что это за сказки, товарищ майор, – голос министра не предвещал ничего хорошего, – что это за яицилимы, дусы, арутарукорпы, Таркан с дельфинянами, Баден-Баден? Вы чем занимались в поиске человека, снимавшего наше прошлое?

– Яицилимы это милиция, дусы это суды, а арутарукорпы это прокуратура. Я анализировал то, что было написано о перемещениях во времени и что наиболее подходит к нашему случаю, то есть то, что правдоподобно. Сейчас мы знаем, где и что искать, – ответил майор Лысенко. – Вы можете доложить президенту, что мы находимся на верном пути, и что скоро у нас будет результат.

– И когда будет этот результат? Это спросят меня, а я что отвечу? – спросил министр.

– Ответьте, что скоро. Ваш надежный человек уже отправлен на внедрение в окружение объекта. Результат может быть в любой день, – сказал майор, – лишь бы не мешали. Только о записках этих ничего не говорите. Это конспекты, и они точно указывают на конкретного человека. Но этот человек ничего не скажет, если действовать в лоб. А у нас любителей гурьбой броситься за орденами видимо-невидимо. Помните, кэгэбэшники «Трианона» брали, который в референтах у министра иностранных дел был? Как они все облажались? Руководить могут, а работать – нет. Шпион это увидел и преспокойно высосал яд из ручки, которая хранилась у него в сейфе.

– Ты на кого это намекаешь? – грозно спросил министра.

– На кэгэбэшников, конечно, – улыбнулся Лысенко.

– А как ты на этого человека вышел? – поинтересовался министр.

– Я стал просматривать произведения тех писателей, кого не публикуют в издательствах, и кто публикуется сам на своих сайтах или в «Самиздате», – начал рассказывать майор. – Большинство произведений – это откровенная выдумка и погружение в несуществующие миры, а здесь все, если не все, то большая часть соответствует реальной истории.

– А почему же их не публикуют в издательствах? – спросил генерал.

– Тут много причин, – сказал Лысенко, – например, мало любовных сцен, мало диалогов, мало душещипательных моментов, мало критики властей или чего-то жареного, мало трупов и крови, то есть не совсем товарный продукт для сегодняшнего потребителя. Да, и кроме того, мысли разные проскакивают от философических до революционных. Писатели они народ душевный, что на душе есть, о том и пишут.

– А каков процент вероятности, что это тот человек, которого мы ищем? – недоверчиво спросил министр.

– А хрен его знает, каков процент, – просто сказал сыщик, – не знаю я этот процент, тут как футбольное пенальти, не в ту сторону кинулся – гол.

– Ладно, действуй, но смотри, если сорвется, то я тебе такое пенальти забью, что у тебя погоны свалятся, – пригрозил министр.

– Мне ли за мои погоны держаться, Ирек, – усмехнулся майор, – я как лейтенант – меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют. А если и выгонят, то смогу устроиться куда-нибудь, хоть в сторожа. Генералу с этим намного труднее.