Кицунэ приложила ладони к раскрасневшимся щекам. Она сама не понимала, почему сердце прыгает в груди и жар приливает к лицу. Может быть, потому, что ей, как любой девчонке, было приятно сознавать то, что ее заметил сильный и мужественный воин?

— Тебе понравился он? — проворковала Така.

— Така-сан! — возмутилась Хикари. — Не смущай девочку! Видишь, как покраснела!

Тоширо ждал на удобной смотровой площадке в городском парке и сразу обернулся, едва Кицунэ и сопровождающие ее люди появились на полутемной аллее. И на освещенной двумя рядами фонарей мощеной широкой дорожке, и на смотровой площадке было немало людей, но самурай и юная куноичи безошибочно узнали друг друга в толпе.

Выбежав вперед, Кицунэ подскочила к Тоширо и поклонилась ему, приветствуя. Самурай улыбнулся и ответил ей столь же вежливым поклоном.

— Вижу, что легенды о том, что лисы умеют превращаться в прекрасных девушек, нисколько не преувеличены. Мне даже немного неловко находиться рядом с такой очаровательной леди. Сторонние зрители могут решить, что такого счастья я недостоин.

— Вы очень добры ко мне, Тоширо-сама, — отозвалась Кицунэ, скромно опуская глаза и густо краснея. — Боюсь, только вы неправы насчет сторонних зрителей. Самурай и камигами-но-отоме — это достойная друг друга пара...

— Я прошу простить некоторую излишнюю прямолинейность моей дочери в разговорах, — вмешалась Хикари. — Надеюсь, это не смутит вас, Тоширо-сама. Как и все дети, она не умеет еще облекать слова и фразы в общепринятые формы. Не сочтите за дерзость некоторые отступления от норм, которые она невольно себе позволяет.

— Не беспокойтесь, Хикари-сама, — парень слегка рассмеялся. — Речь вашей воспитанницы достаточно приятна и, без всяких сомнений, гораздо лучше построена, чем разговоры солдат в казармах, к которым я привык. Эпоха войн сделала людей гораздо грубее, и на солдатах это отразилось больше всех. Признаться честно, когда вы извиняетесь за манеру речи своей дочери, Хикари-сама, я не понимаю, за что можно извинить. Женский голос для нас звучит как музыка.

— Жизнь самурая подобна цветку сакуры, — неожиданно даже для себя заговорила Кицунэ, вспоминая лекции Хебимару. — На краткие минуты распускаясь, она рассыпается розовыми лепестками и исчезает в вечности. Такова судьба воина. В эпоху войн жизнь солдата стала слишком коротка, и многие кланы уже не уделяют столько внимания воспитанию детей, как прежде. Это беда не только самураев, но и шиноби. Незаметно для самих себя люди впадают в варварство, забывая этикет, манеры и даже элементарную вежливость.

— Поэтому и важно присутствие женщин в нашей жизни. Что смягчит грубое сердце воина, если не взгляд прекрасной камигами-но-отоме?

— Не очень-то этот взгляд смягчил сердца тех негодяев, что подняли оружие на леди Аи, — сварливо проворчала Така. — Надеюсь, вы проследите, чтобы те люди сполна получили по своим заслугам?

— Не беспокойтесь, уважаемая госпожа, мало им не покажется, — Тоширо кивнул, соглашаясь со словами старухи. — Но сегодня не будем больше вспоминать о них. Сегодня — праздник.

Хикари взглянула на темное, звездное небо.

— Странно, разве театр фейерверков не должен уже начать представление? Что-то случилось?

— Несколько зловредных туч приползло с севера, — ответил самурай. — Тяжелых, снеговых. Служба погоды спохватилась слишком поздно и сейчас разгоняет пропущенные облака. Пройдет еще минут десять или двадцать, прежде чем они закончат.

— Значит, мы сможем посмотреть представление с самого начала? — обрадовалась Кицунэ.

— Да, можно поблагодарить за это погоду. Аи-сан, не ваши ли это проделки?

— Почему?

— Магия волшебной лисы! Фокусы с погодой должны быть для вас детскими играми!

— Вот как? Тогда, наверное, точно я устроила! Под-соз-на-те-льно! Очень хотелось взглянуть на фейерверк и, понимая, что опаздываю, наколдовала!

Тоширо и Хикари рассмеялись, а Кицунэ вдруг замерла и испуганно попятилась ближе к своей главной защитнице, Хикари. В нескольких метрах от них, ближе к перилам смотровой площадки, стояли четверо самураев в знакомых черно-серых кимоно.

— Тише, не надо бояться! — мягким тоном произнес Тоширо, видя страх девчонки. — Это мои телохранители и ближайшие боевые товарищи. Мы из клана Маэда, как и те негодяи, что напали на вас. Потому одеты схоже. Но души у нас не одинаковы, и потому опасаться не нужно.

Взмахом руки Тоширо подозвал самураев, и те, приблизившись, поклонились и назвали свои имена. Кицунэ поклонилась им в ответ, хотя и поглядывала с опаской.

Ветер, гуляя по парку, налетал на людей, неприятно холодил тела. Стоя у перил смотровой площадки, Кицунэ непроизвольно поежилась, когда ледяное дыхание приближающейся зимы коснулось ее.

— Холодно? — прозвучал рядом голос Тоширо, и вдруг волны теплого воздуха хлынули на девчонку и окутали ее с ног до головы. — Вот. Так лучше?