– Конечно, радует. Но я вижу по твоему лицу, что ты еще не все рассказал. Так говори же.

Чиновник кивнул.

– Дитя мое, ты ведь не думаешь, что договоры заключаются легко и просто? Ты же знаешь, иногда в них включают всякие дополнительные условия.

Мария почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Эти условия касаются меня?

Куропалат снова кивнул.

– По желанию калифа ты вместе с некоторыми другими византийскими дамами будешь отправлена в Египет.

Мария зарыдала и бросилась на землю.

Чиновник поглядел на нее с некоторой даже жалостью.

– В наше время не каждой девушке выпадает возможность увидеть мир. Император согласен на твою поездку, а калиф обеспечит условия, достойные царевны из императорского дома. Кто знает, дитя, если ты приспособишься к сарацинскому обычаю, может быть, тебе удастся занять высокое положение в том обществе. У калифа множество сыновей, а для Византии было бы весьма выгодно, чтобы на египетском троне снова оказалась македонская царевна. Преуспев в науке, ты, конечно, помнишь, что Клеопатра тоже была гречанкой. Наша слава и наследие восходят к древнейшим временам и оказывают влияние на жизнь многих народов. Когда ты обдумаешь сказанное мною, ты благословишь ту минуту, когда я вошел в каменоломню. А сейчас я тебя покину.

Он удалился, осторожно нащупывая дорогу своим длинным посохом. Мария даже не подняла голову, чтобы посмотреть ему вслед. Она все плакала и плакала, и ее слезы капали на нарубленный ею же строительный камень.

Двое рабов-африканцев, оставив свой дневной урок, в удивлении воззрились на нее.

– Харальд, о Харальд Суровый! – повторяла она. Но африканцы не знали иных языков, кроме своего родного, и поэтому не могли понять Марию. Покачав головой, они вернулись к работе, оставив ее плакать в одиночестве.

Бунд получил от одного из своих соглядатаев сообщение о том, что стратиг Маниак засел в крепости Катания, расположенной неподалеку от вулкана, с каждым днем собирая вокруг себя все больше воинов, в том числе странствующих рыцарей-нормандцев.

Услыхав об этом, Харальд сказал:

– Сейчас самое время покончить с ним. Объединив свои силы, мы без труда сумеем сделать это.

Бунд ничего не ответил, только опустил глаза, как будто разглядывая мозаичный узор на полу. Наконец, он проговорил:

– Я мечтал о том, чтобы выступить вместе с тобой, брат. Но мне сообщили, что властитель Туниса желает покончить со мной и сжечь Сиракузы. Сейчас он как раз готовится послать против меня флот. Его гавань лежит всего в ста милях отсюда, и при хорошем ветре он будет здесь прежде, чем падет Катания.

– Не стоит так расстраиваться, – хлопнув его по спине, молвил Харальд. – Такое может случиться с любым полководцем. Оставайся здесь, готовься отразить нашествие тунисцев. Я же со своими варягами сам разделаюсь с Маниаком. В конце концов, это у меня с ним счеты, а не у тебя.

Эти слова, похоже, совсем не утешили Бунда.

– Катания – крепость весьма древняя, – заметил он. – И с годами ее стены достраивались и становились все мощнее. Чтобы их разрушить, потребуется множество больших осадных машин, а я сейчас в таком положении, что не могу дать вам свои катапульты.

Харальд рассмеялся.

– Даже если ты и дал бы их нам, у нас все равно нет людей, умеющих ими пользоваться. Мы, варяги, странствуем и воюем налегке. С инженерной мыслью у нас всегда было туго. Так, что ни о чем не волнуйся. Отражай себе приступ тунисцев, а мы покуда поработаем мечами и вернемся, когда получим желанный трофей, голову Маниака. Хорошо?

Бунд грустно кивнул.

– Лучше, похоже, ничего и не придумаешь.

На следующий день варяги с малым количеством припасов выступили в направлении крепости Катания.

Прибыв на место на второй день, в сумерках, они разбили лагерь на берегу реки Симето, намереваясь пойти на приступ этой же ночью, перед рассветом.

Однако, когда они увидели крепость, Ульв пробормотал:

– Скорее исландский пес научится плясать ирландскую джигу, чем мы проберемся в этот каменный улей.

– Лично я пришел сюда не затем, чтобы посмотреть на сию достопримечательную твердыню и отправиться домой не солоно хлебавши, – сказал Гирик. – Пройдусь-ка я вокруг стен, авось чего и угляжу. Может, смогу научить вас, скандинавов, кое-чему, чего вы не знаете.

– Смотри, осторожней там, кузнец из Личфилда, – со смехом сказал только что подошедший к ним Эйстейн сын Баарда. – У них на стене три сотни лучников, и все только и ждут, чтобы кто-нибудь вроде тебя приблизился на расстояние полета стрелы.

Гирик смерил его холодным взглядом.

– Еще никто никогда не попадал в меня стрелой.

Варяги, глядевшие вслед уходившему англичанину, заметили, что засевшие на стене лучники изготовились к стрельбе. Однако, ни одной стрелы пущено так и не было. Вот Гирик уже скрылся из виду, зайдя с другой стороны крепости, а никто так и не выстрелил. Время от времени, вражеские стрелки кричали ему, чтобы подошел поближе, но тем дело и ограничилось.