Кицунэ подобралась ближе к разведчику, с интересом наблюдая за его манипуляциями.

– Наличник, – сказал Такехико, показав ей маску. – Называется так, потому что формирует только лицо. Самая распространенная маска, но часто наши шиноби делают копии не только лица, но и головы полностью.

– А из чего она? – спросила Кицунэ, взяв маску за уголок и слегка потянув. – Такая тонкая!

Упругий, эластичный материал растянулся и тотчас вернулся в исходное положение.

– Соединение многих химических компонентов на основе каучука. Сверхсекретная формула, которую у нас выкрали пять десятилетий назад и теперь унижают, используя псевдокожу в обувной промышленности. Экологически чистый, очень крепкий и водонепроницаемый материал, хотя неплохо пропускает воздух. Изготавливать ее сложно, поэтому ботинки дорогущие получаются. Но люди берут, так как обуви из псевдокожи сносу нет. Например, смотри, вот моя маска, всего в полмиллиметра толщиной, а не так-то просто ее порвать! Порезы и царапины сами зарастают, как на настоящей коже. Конечно, она не живая, сращение – эффект интенсивной диффузии при воздействии Ци. Любой человек излучает биополя, а псевдокожа чутко на них реагирует.

– А на чем она держится? – не желая вдаваться в технические подробности и слушать непонятные слова, спросила Кицунэ. – Никаких липучек или завязок ведь нет.

Такехико ухмыльнулся и приложил маску к лицу. Импульсы Ци, бьющие из кожи лица шиноби, растеклись по маске волнами. Псевдокожа в местах удара начинала размягчаться. Внутренняя поверхность маски становилась липкой, шиноби нажимал на маску, приклеивая ее к собственной коже, и, возвращаясь в исходное положение, упругая пленка тянула или, наоборот, поджимала плоть настоящего лица Такехико. Где стык кожи и маски происходил неправильно, парень отклеивал пленку и, приладив как следует, повторял процесс слияния. Больше всего возни было с губами и особенно глазами. Ровный стык в этих местах был истинно ювелирной работой, но Такехико не впервой было этим заниматься.

– Ничего себе! – восхитилась Кицунэ, когда маска старика буквально слилась с лицом шиноби, кардинально поменяв его облик. – Ее совершенно не видно! Вы, Такехико-сан, тоже лис-оборотень!

– Не-а, – шиноби мотнул головой и указал на себя пальцем. – Тануки. Я не настолько пушистый, чтобы считаться лисом! Я – ехидный, вредный и ворчливый енот!

– Врете! Вы хороший.

– Ну вот, взяла и рассекретила!

– А вы в любого человека можете превратиться, Такехико-сан?

– Да! А еще в собаку, буйвола, телевизор, тумбочку и тапочки! – шиноби засмеялся. – Если серьезно, то все зависит от размера головы и, представь себе, формы носа. Если нужно скопировать большой нос – полбеды, а если он меньше, чем собственный? Мой еще и с горбинкой, так что сложно будет копировать носы ровные.

– Да, проблема.

– Угу. У нас в клане такие проблемы решают кардинально – срезают себе нос и уши...

– Да, да, – встрял Бенджиро. – Кроме того, выкалывают глаза и выдирают зубы. Жаль, языки ничем не прищемляют. Ты поменьше ребенку ужастиков трави, а переодевайся и ковыляй на разведку!

– Понял, командир, – Такехико, кряхтя, поднялся на ноги и подхватил с земли серые бесформенные штаны. Такие, какие обычно носит беднота. – Лисичка, не поможешь старому человеку переодеться?

Кицунэ с готовностью кивнула, но Бенджиро немедля оттеснил ее от мастера маски.

– Сам переоденется. Не маленький.

– Ну вот... – тихо вздохнул разведчик. – Суровый командир не позволяет общаться с девушками! Печальны серой безнадегой будни воина пустынь...

Чтобы быть более полезной в помощи раненым и не стать лишней обузой, Кицунэ в первый же день после боя «подросла», превратившись в шестнадцатилетнюю юную девушку, которую выздоравливающий Такехико находил очень интересной. Кицунэ замечала его взгляды свою сторону, но, наивное дитя считалоа их этаким выражением хорошей дружбы.

Переодевшись в серое кимоно и нахлобучив седой парик, разведчик скрючился и, походив туда-сюда вдоль лежащей грузовой марионетки, доложил о готовности приступить к выполнению задания.

– Иди! – грозно произнес Бенджиро, и Такехико чересчур резво для изображаемого дряхлого старика шмыгнул за деревья.

Кицунэ ожидала, что он вернется в ближайшее время, но разведчик словно в воду канул. Проходил один час за другим, а он все не появлялся.

Маленький лагерь меж тем потихоньку оживал. Проковылял за кусты Райдон. Он уже мог кое-как самостоятельно передвигаться и решать свои мелкие проблемы сам. Йори занялась готовкой ужина, Кеничи, вняв ее просьбе, поплелся в лес за дровами. Бабушка Така подошла к Бенджиро и спросила болеутоляющего для Суми. Молодая куноичи, мало того что была парализована из-за перебитого позвоночника и мучилась от болей, в довершение всего на прохладном воздухе она выдала вспышку простуды, которую передала всем. Пришлось пару дней стоять лагерем и заниматься лечением болезни. Теперь повальная эпидемия была побеждена, но Суми еще пылала жаром и болезненно кашляла.

Дед Микио поднялся и, расправив плечи, захромал к центру небольшой поляны, на которой расположился их лагерь.

– Только без лишнего шума, прошу вас, почтенный самурай, – обратился к нему Бенджиро, понимая что старик желает потренироваться с управлением деревянным протезом руки, в который по его спецзаказу мастер марионеток Кеничи переделал лапу одной из своих разбитых кукол. – Есть опасность, что поблизости могут быть соглядатаи врага.

– Может быть, наши сопровождающие позаботятся о соглядатаях? – вполголоса ответил старик и взглядом указал в сторону леса.

Он знал о преследователях. Было бы странно, если бы столь опытный самурай за прошедшие дни не заметил слежки.

– И все же...

– Не беспокойтесь, Бенджиро-сан, я не доставлю проблем.

Самурай вышел в центр поляны и усилил ток энергии Ци через протез. Деревянная рука с шарнирами на локте, запястье и фалангах пальцев пришла в движение. Старик поднял ее, вытянув перед собой. Выглядела его новая рука устрашающе – серо-желтое дерево было обстругано довольно небрежно. На локтевом суставе и запястье красовались шипы, пальцы венчали прямые, острые когти.