– Я, конечно, не могу похвастаться большим количеством важных знакомств, как вы, Миваки-сан, – отстраненно вздохнула Кицунэ. – Но у меня есть одна замечательная подруга по имени Мичиэ, так вот, не уверена насчет нее самой, возможно, она и не вступила пока полностью в свои права, но ее папа – точно владелец целой страны! Я уже не говорю про благородную кровь единого императора...

– А знаете ли вы, Кицунэ-сама, почему оставила школу, в которой училась? – продолжила атаку Миваки. – Потому что перехожу в музыкальную школу международной организации, именуемой Единством Культуры! Меня пригласили, высоко оценив мои вокальные данные, и скоро я стану всемирно известной певицей!

– О, это очень сложно исполнимая мечта, – агрессивно парировала Кицунэ. – Учениц в Единстве Культуры – сотни, а сколько певиц на высшей ступени? Четыре! Меня, между прочим, тоже приглашали в такую школу!

– Да? Неужели? Вам удалось опутать искателя лисьими чарами, Кицунэ-сама? А меня, между прочим, без всякого колдовства любят и ценят! На мое пятнадцатилетие знаешь, какое празднество друзья устроили? С целой горой подарков и фейерверками до утра!

– А мне, а я... а принцесса Мичиэ обещала подарить мне настоящего боевого коня! И обязательно подарила бы, но тут Юидай начал безумствовать и мешать жить всем подряд! Пришлось на него отвлечься. А ты хоть раз видела самурайского коня? Громадное зубастое чудовище! Мичиэ-чан хотела подарить его мне, потому что знает, какая я храбрая и сильная! Вот это был бы подарок, не то что какие-то там фейерверки! – Кицунэ, встав в гордую позу, пренебрежительно помахала рукой. Миваки побагровела от ярости.

Все, кто наблюдал за этой картиной, попросту остолбенели, не веря в реальность происходящего. Бледнея на глазах, Хикари и Кадзуми бросились к дочерям и растащили девчонок, готовых вцепиться друг другу в волосы.

– Какая горячая реакция! – посмеиваясь, шепнул Такехико. – Все признаки будущей вечной дружбы налицо.

– Это еще ерунда! – в тон ему ответил Бенджиро. – Дикие кошки, когда заметят чужую на своей территории, порой так сцепятся, что клочья шерсти до небес!

– Да уж, только в этот раз кошка, не разобравшись, напала на лисицу. Ох и потреплет же ее Кицунэ, если Миваки-химе не угомонится!

Кадзуми, присев на корточки перед дочерью, недовольно сдвинула брови.

– Дочка, я же просила тебя быть сдержаннее и вести себя достойно!

– Я... я просто не могу... перед этой безродной... перед...

– Т-с-с-с... – Кадзуми приложила палец к губам Миваки. – Помни, что я тебе говорила.

– Но ведь это та самая девчонка, из-за которой...

– Миваки, – Кадзуми взглянула в глаза дочери, и девочка оробела, заметив блеснувшую во взгляде матери сталь, выдающую властную и твердую душу. – Сейчас ты извинишься перед леди Кицунэ и будешь вести себя максимально вежливо. Ты понимаешь меня?

Миваки угрюмо насупилась.

Леди Хикари между тем увещевала Кицунэ, которая стояла с надутыми щеками, словно недовольный маленький ребенок.

– Надеюсь, ты понимаешь, Кицунэ-чан, что поступила совершенно некрасиво, выставила нас обеих в очень плохом свете? Разве можно так себя вести в приличном обществе?

– А... а чего она? Сразу же видно было, что она хочет меня унизить! Она, мол, принцесса, а я – ничтожество никчемное, необразованное и без связей! Тоже мне, приличное общество! Ворона писклявая! Будет выделываться, по клюву получит!

– Кицунэ! – Хикари охнула, словно на нее плеснули холодной водой. – Это кто же тебя так разговаривать научил? Послушай, дочка, на жизненном пути тебе может встретиться еще немало людей, которые прежде всего будут смотреть на вещи совершенно маловажные и судить о тебе по ним. Пытаясь унизить тебя, они могут оскорбить и обидеть, но сами еще больше унизят себя в глазах окружающих. С одним условием. Ты не должна отвечать им в том же тоне. Покажи, что стоишь выше мелочных намеков и оскорблений. Покажи, что ты – истинная леди, моя дочка, которой я всегда буду с любовью гордиться.

– Но, мам... – Кицунэ смущенно насупилась, а потом вдруг радостно улыбнулась, вспомнив о хорошем. – Мам, когда мы с одним мальчишкой-хулиганом обзывали друг друга, дедушка хлопнул меня ладонью по затылку, а затем сказал... знаешь что?

– Что же?

– Чтобы плюнуть в другого человека грязью, нужно сначала набрать эту грязь в рот. Когда ругаются двое, оба хлебают из одной лужи.

– Вот видишь? Я говорила о том же, только другими словами. Такео-сан мудрый человек.

Туман боли застелил глаза Кицунэ при упоминании дедушки. С трудом проглотив слезы, девочка опустила голову и ответила маме:

– Я больше не буду... хлебать грязь из одной лужи с Миваки.

Хорошо, что переговаривались они с Хикари тихо, иначе хозяева дома могли бы услышать эту реплику и неизвестно чем закончился бы скандал.

Девчонок подтолкнули друг к другу и обе они вымученно пробормотали извинения. Дело поспешно замяли, но, сидя за столом, к которому пригласила гостей леди Кадзуми, Кицунэ и Миваки обменивались откровенно враждебными взглядами. Добрые и веселые тона в разговоре Кадзуми и Хикари были бессильны развеять гнетущую атмосферу. Не помогли даже поданные на стол изысканные блюда и сладости. Маленькая лисица, а за ней и ее названая мама совершенно потеряли аппетит.