Методы Барретта по меньшей мере неординарны. Да и к тому же абсолютно незаконны. Выкинув за борт портновский блеск прежней жизни: шелковые галстуки, ботинки от Гуччи, рубашки от Армани и костюмы по 2000 фунтов стерлингов от Сэвил Роу, – он принялся одеваться заново и теперь ходил в джинсах, кроссовках и футболке, причем всегда в розовой. Кстати, последний факт свидетельствует о его чрезвычайном внимании к деталям, о хищной, холодной остроте ума настоящего виртуоза убеждения.

«Мозг хорошо реагирует на розовый цвет, – объясняет он. – Это – научный факт. Розовый успокаивает. Он, как никакой другой цвет, помогает мозгу вырабатывать определенные волны. А все благодаря эволюции. Древний человек наблюдал розовый цвет в небе на закате и восходе, когда, с учетом окружающего освещения и суточных биоритмов, мог связывать его со сном и расслаблением. Так что, если вы стремитесь сохранять самообладание, лучше окружить себя розовым».

Барретт знает, о чем говорит. То, что конкретный оттенок – «розовый Бейкера-Миллера», или, как его чаще называют, «отрезвляющий розовый», с успехом применялся для успокоения агрессивных преступников, было зафиксировано в ряде исследований американских ученых. Все задержанные и в гражданских, и в военных исправительных учреждениях [16] сообщали, что в результате пребывания в помещениях, выкрашенных в этот цвет, у них снижался уровень тревожности и систолическое и диастолическое кровяное давление. А вот после аналогичного эксперимента в Университете Айовы, когда раздевалки для спортивных команд гостей были окрашены «розовым Бейкера-Миллера», чтобы снизить у них дух состязательности, Западная спортивная конференция незамедлительно приняла закон, строго запрещавший впредь вторгаться в дизайн интерьера раздевалок. Невозможно было отреагировать красноречивее и яснее. Когда-нибудь потом, как было заявлено, раздевалки и для своих, и для гостей можно будет красить в любой чертов цвет на свете. Пока же пусть остаются, какими были.

Но я отвлекся. Разобравшись в своем платяном шкафу, Барретт, одетый соответственно, предположим, приступает к делу. И для этого использует методику, которую описывает как действие «трех китов» социального влияния: внимания, подхода и принадлежности. Подобный коктейль, по словам Барретта, нагружает мозги так, что объекты прекращают всякое сопротивление убеждению. Такая податливость эквивалентна действию рогипнола. И ничего тут сложного нет.

Систематически «обрабатывая» заранее отобранную группу зажиточных соседей, Барретт – скажем, месяца за полтора – подбирает ключи к их автомобилям. Потом включает габаритные огни и проворачивает «добрососедский» фокус, постучав им в двери и сообщив об их «недосмотре». Втягивая намеченную жертву в беседу (а Барретт, как и большинство его «коллег», способен и талибу продать крем для бритья), он ухитряется объяснить, почему «как раз в этот момент проходил мимо», и, возможно, просит небольшое пожертвование. Каковое в девяти случаях из десяти и воспоследует. Просьба рассчитана по времени так, чтобы она совпадала с тем моментом, когда Барретт – с непринужденным видом – уходит от жертвы. А теперь – внимание на детали.

«Если им приходится окликать вас, то фактически инициативу проявляют они, прося вас остановиться, – объясняет он, – и не понимая, что тем самым обязывают себя куда больше, чем если бы вы просто стояли, покорно дожидаясь, пока вам что-то дадут».

Через некоторое время жители видят объявление о приеме пожертвований на церковь, которое Барретт убедил священника дать в местной газете. Об остальном теперь позаботятся законы психологии. Факт, что жители уже сделали пожертвование, породил в них символическое обязательство перед церковью. И – черт возьми – некоторые из них действительно пошли посмотреть, как это все будет выглядеть. Не все, заметьте. Но некоторые.

Интереснее было бы, конечно, если бы они, прочитав объявление, так ничего и не пожертвовали.

Но ничего, как говорится, не поделаешь. Все просто. Как отобрать конфетку у ребенка. В церковь набилась куча народу, а Барретт быстренько слинял.

Да уж, неисповедимы пути Господни. Только и у Кита Барретта, скажу я вам, они «исповедимы» ничуть не больше.

Кит Барретт – это непостижимый злой гений. Он – психопат. Двойной агент эволюции. Хищный психохакер, который похищение и расшифровку психологической ДНК из произвола превратил в дело всей жизни. Переключатели в его мозгу смонтированы совершенно по-иному, чем у всего остального человечества, и то, что происходит в его голове, совершенно непредсказуемо. И все же у Кита Барретта есть чему поучиться. Он, конечно, безжалостный, хладнокровный прохвост, но при этом – и один из лучших в своем деле, в мастерстве уговоров. А то, что годится для мошенника-психопата, вполне может поработать и на всех остальных людей.

Я уже больше 15 лет изучаю принципы социального влияния. За это время я столкнулся со многими системами, которые, как, например, психологический вариант теории струн, пытаются свести науку убеждения к нескольким правилам, которые можно «нашлепать» на футболке. Правда, некоторые, надо признать, все же получше. Но вот что я вам скажу! Именно Барреттовы «три кита» – внимание, подход и присоединение – успешно прошли мой внутренний отбор и составили эмпирический фон для моей собственной модели влияния, о которой мы поговорим чуть позже.

«Взгляните на это так, – говорит Барретт. – Всякий раз, видя в газете разные карикатуры на известных людей, вы же все равно их узнаете, зачастую по пустяку, по крохотной детали. Всего несколько важных штрихов в нужном месте, – но именно в нужном – и это, как “Эврика!”. То же и с убеждением. Нужно просто знать, на какие “болевые” точки надавить. Где у человека психологические “белые пятна”».

Он, конечно, прав в отношении карикатур. Вот пример.

Рис. 3.1. Лаконичность искусства: всего несколько простых штрихов говорят красноречивее всяких слов

Мы ведь поняли, кто это, верно? Но только посмотрите: минимум деталей, а как много передано информации. Как всю личность человека можно преподнести в нескольких лаконичных загогулинах. Точно, как сказал Барретт: неважно, сколько деталей вы для этого использовали, важно КАК вы это сделали.

Прав он и в отношении «болевых» точек. На следующих страницах мы познакомимся с парочкой из них. Мы также проанализируем уловки его темной уличной психологии. И, используя его «три кита» в качестве ориентира, узнаем, как, с точки зрения мошенника, можно заставить мозг подчиниться.