Нет, это текила виновата, однозначно. У него. Впервые. В жизни. Не встал. По-крайней мере, сразу. В общем, когда дело дошло уже до трусов, Макс едва успел отстраниться от шаловливых рук. Потому что сообразил вовремя, блин. Что трогать там нечего. Там все спит! Несмотря на страстные поцелуи и вполне годное женское тело рядом. Обычно к тому моменту, когда дело доходило до снятия белья, содержимое этого белья уже вовсю намекало, что рвется в бой. Но не в этот раз.

Пришлось фиксировать Юленьке ручки якобы в порыве страсти и срочно соображать, чего б такого представить похабного, чтобы исправить положение. А вместо порнухи он вспомнил плечо с татуировкой в виде совы. Абсолютно голое до самой шеи плечо, а, значит, бюстгальтера на Кире в тот день не было. Только она, без всего, под этой смешной футболкой с Гомером Симпсоном. Макс представил, как медленно задирает эту майку на ней, как другой рукой сжимает гладкое загорелое бедро у самой границы возмутительно коротких шорт и… Ну наконец-то!

Но под закрытыми веками он по-прежнему видел это плечо с татуировкой совы. Именно из-за него он, в конце концов, смог кончить. Именно из-за него собрался и ушел, после пары невнятных извинений. Именно из-за этого плеча он стоял сейчас перед разведенным Благовещенским, чьи поднятые пролеты словно укоряли его. Говоря о том, что все он сегодня сделал неправильно.

Макс вздохнул. Варианта два. Или больше часа ждать промежуточной сводки Благовещенского. Или… Макс достал телефон. Из клуба Драгин уехал с какой-то блондинкой. Остается надеяться, что Костя уже отстрелялся. Не куковать же Максу час на улице?

— Макс, ты охренел?!

— Ты дома?

— Дома! Сплю, между прочим. Эй… Что-то случилось?

— Скоро буду у тебя.

Отбой. Оглянулся на воздетые в немом укоре ладони Благовещенского моста. Мосты разведены. Разведены мосты. И что хочешь, то и делай.

— Здравствуй, мой пушистик. Да, это я, твой сладкий зайчик, — Костя рассмеялся, а Максу захотелось надеть наушники. Воркование Драгина с его многочисленными «пушистиками», «лапулями» и «красотками» жутко раздражало. В последнее время Макса вообще раздражало все, а больше прочего Боря Зеленский — их ГИП. Удавить бы гада — да уж больно специалист хороший. Между тем, Костян продолжал довольным тоном: — Я привез тебе роскошный подарок из Мадрида, детка. Да, мне тоже очень жаль, что у тебя не получилось. Встретимся сегодня? Ты ж моя сладкая девочка… А что у нас там с кредитом, лапуля?

Макса это могло сколько угодно бесить, но эффект от этих многочисленных Драгинских «лапуль», разбросанных по банкам, страховым компаниям, инвестиционным группам и прочим денежным местам, был. Именно Костя обеспечивал их бизнес деньгами — и справлялся с этим прекрасно. Костя вообще отличный специалист в своем деле, и друг прекрасный. Просто Макса в последнее время все раздражало.

Между тем, Драгин распрощался с очередной лапулей и снова принялся кому-то звонить. Макс взялся за наушники. Еще одну «кисулю» он не переживет. Но когда Костя заговорил, тон его неуловимо изменился.

— Здравия желаю, Кира Артуровна, — тут Макс отложил в сторону наушники. — Занята? Понял, я коротко. Кирюша, а ты помнишь про мою просьбу? Нет, не смотрел еще почту. Отправила? Ты ж моя сладкая… Все-все, не отвлекаю, целую ваши пальчики на руле! Еще раз спасибо! Пока.

Драгин уткнулся в монитор. Макс терпел ровно минуту.

— Что за дела у тебя с Кирой?

Константин не торопился с ответом, что-то сосредоточенно изучая на экране.

— Костя!

— А? Чего? — Драгин обернулся. — Кира… А, Кира. Я у нее кое-какую аналитику попросил — ну, по тому району, по последней площадке, помнишь? Вот, прислала. Умница девчонка — все четко и понятно разложено. Лучше ни у кого не видел. Где она данные берет, интересно?… Но у Киры Артуровны все как в аптеке. А что?

— Ничего, — буркнул Макс и нацепил наушники. У всех дела с Кирой. Его собственная сестра была у нее в гостях. Его лучший друг и партнер по бизнесу запросто звонит ей. А вот сам Макс…

А сам Макс ей не звонил. И это не было случайностью. Это было решением — не очень внятным, но неоспоримым. Потому что каждая встреча с ней была подобно шагам по болоту. Шаг — и ты проваливаешь в топкое, но вытаскиваешь ногу. Еще шаг — и погружаешься уже по щиколотку, но снова вытаскиваешь — еще можешь. Снова шаг — и ты уже по колено, и сердце екает, но как-то умудряешься вытащить ногу. И так и стоишь на одной ноге. Что делать дальше? Повернуть назад? Потому что следующим шагом тебя затянет в трясину окончательно. Уже не освободишься.

А он к этому был не готов. Нет, даже не так. У него не было твердой базы под ногами — чтобы лезть в это, затягивающее. Ну, позвонит он ей? Привет, как дела? Дальше что? Кино, прогулка, ресторан? Чушь. Пригласить в гости? Куда? Он не мог себе представить Киру в этой квартире — в этом временном логове. Это в принципе в его голове не укладывалось — Кира и что-то временное, непостоянное, на один раз.

Это было глупо, инфантильно, несерьезно — но Макс почему-то решил, что все изменится, когда он переедет. У него будет свой дом. Именно такая квартира, о которой он мечтал. Где все будет так, как он придумал. Так, как он рассказывал и обещал ей. И он пригласит ее и покажет. А потом… А потом посмотрим. Будет квартира — тогда и начнем. Как любил говорить к месту и не к месту его преподаватель по архитектурному проектированию: «Будем плясать от печки». Вот сделает он себе печку — тогда и начнет плясать. Поди никуда не денется Кира Артуровна за это время.

Отличное решение. Учитывающее все факторы. Если бы еще Костян не звонил Кире прямо при Максе.

Ковровое покрытие. Гранит столешницы. Не там сделали разводку для розеток, балбесы. Федор умудрился разбить бачок от итальянского унитаза. Теперь еще две недели ждать, пока привезут новый. Плитка оказалась не того цвета, что в каталоге, но менять уже не будет.

Диван. Диван порадовал — то, что и заказывал. И кровать тоже. А холодильник привезли с вмятиной — снова замена. В общем, было всякое, и ни разу не скучно.