На берегу реки сидела маленькая, хрупкая девушка и, с тоской смотрела на воду. Слез уже давно не было, но душа плакала кровавыми слезами. Как она попала на берег, Кира не помнила, вышла из дома, потому что сидеть в четырех стенах, она уже не могла и, пошла куда-то. А очнулась вот здесь, на берегу.

Уже около месяца девушка была в таком состоянии. Сильно похудела, хотя куда уж больше, она всегда была худенькой, и выглядела так, что ее чаще всего принимали за подростка. И если бы не длинные, иссиня–черные, вьющиеся непокорными прядками волосы, вообще принимали бы за мальчишку. Ее большущие, красивые, темно–карие глаза под стремительными вразлет бровями, смотрели в никуда с такой тоской, что становилось больно, узкие, аристократичные кисти рук, с длинными музыкальными пальцами безвольно упали на колени, тонкие плечи поникли.

А случилось страшное, и Кира никак не могла прийти в себя, и взять себя в руки. Тот страшный день — месяц назад, она не забудет никогда. В тот день они всей семьей, — мама, отец, и младшие брат с сестрой собирались провести все вместе в аквапарке. Веселые, радостные они с самого утра шутили и устраивали развеселую кутерьму, радуясь что вся семья наконец-то в сборе. Днем раньше отец вернулся из долгого рейса, а он работал дальнобойщиком, и часто подолгу отсутствовал дома, наконец вернулся, как всегда с кучей подарков, и все они так и льнули к нему, сильно соскучившись, и радостно рассказывая свои новости. А на следующий день все радостно собирались в аквапарк, предвкушая хороший, веселый день, с самыми дорогими им людьми, которые наконец-то, опять вместе. Только Кире пришлось немного задержаться, и сначала отвезти подруге, взятую накануне книгу, которую она обещала вернуть вовремя. Вот они и решили, что Кира приедет прямо в аквапарк, что бы присоединится к семье.

Когда она уже ехала в автобусе, ее взгляду предстала страшная картина! Никогда она не сможет забыть этого. Она сидела у окна, улыбаясь своим мыслям, и вдруг ее как будто кто по голове ударил, а сердце пропустило удар. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела на смятую в блин, знакомую машину. ИХ машину!

Она не помнила, как закричала на весь автобус, не помнила, как водитель открыл ей дверь, и не видела сочувствующих взглядов людей. Все остальное Кира вспоминала как в тумане. Она выскочила из автобуса, и не помня себя от ужаса кинулась к толпе людей, собравшихся вокруг страшной картины… Похороны, четыре гроба, и она, мечущаяся между этими гробами, не знающая куда кидаться, к какому из них подойти…Люди, вытирающие слезы, двоюродная бабушка Аня, полненькая седая старушка лет восьмидесяти, единственная оставшаяся у Киры родня, вытирающая слезы и, пытающаяся напоить ее какими то каплями. Потом стук земли о крышки гроба…такой страшный, не раз ей снившийся впоследствии. И дикий ужас, от осознания того, что она ничего не может сделать. Совсем ничего… Она осталась одна, со своими кошмарами. Забываясь, Кира говорила с родителями и с малышами. Ей казалось, что она давно сошла с ума, просто этого, почему-то никто не видит. Боль рвала на части, разрывала душу. Если бы она хотя бы могла заплакать! Но слез не было. И смотря сухими, воспаленными глазами в никуда, она вновь и вновь переживала этот ужас. «За что?» Билась мысль воспаленном мозгу. Ответа не было. Почему тот пьяный водитель на большом бронированном джипе, вылетел на встречную полосу именно в тот момент когда на этой дороге оказалась ИХ машина?! Почему этому водителю, оказавшемуся сынком какого-то влиятельного чиновника, ничего не было за то, что он забрал четыре самые любимые ей души? Ее поначалу часто дергали, то из прокуратуры, то еще кто-то. Пытались сунуть какие-то деньги. Но девушка недоуменно, и молча смотрела им в глаза, не понимая как можно пытаться заплатить за то, что невозможно оплатить в принципе. Иногда мозг, сжалившись над измученным организмом, отключался, и она, то проваливалась в какой-то тяжелый сон, то шла куда-то, что-то делала, совершенно машинально а, очнувшись, могла оказаться где угодно, как сейчас, например. В этот раз ноги сами почему-то привели ее к реке. Девушка долго сидела глядя на воду, и стараясь ни о чем не думать. Она уже научилась этому, отгонять все мысли, и сидеть не двигаясь, с пустой головой, чтобы хоть как-то отгородиться от боли. Чтобы не сойти с ума.

Стало вечереть, и Кира вздохнув, поднялась с травы, и пошла в сторону остановки. На ходу, проверяя карманы, но они оказались пустыми. А значит, ей придется идти пешком. Впрочем, тут недалеко, живет бабушка Аня, а Кира обещала старушке ее навещать, но так ни разу и не зашла. Ей стало стыдно. Нужно сходить, вдруг ей помощь нужна! Медленно идя вдоль улицы, девушка с каким-то болезненным любопытством смотрела вокруг. Со смертью ее родных, ничего не изменилось. Все так же, как и раньше, ходили люди, ездили машины, работали магазины. И ей это казалось каким-то неправильным, странным…. До дома бабушки оставалось пройти всего квартал, когда она услышала бешеный визг тормозов, и надрывный, страшный крик. Вздрогнув, девушка с ужасом, как в замедленной съемке, смотрела на выбежавшего, на дорогу маленького, светловолосого мальчика, лет трех, и машину, уже никак не успевающую затормозить…. В глазах Киры на секунду потемнело, отчаяние рванулось, откуда-то из нее, и еще не зная зачем, она бросилась к лежащему на земле ребенку.

Подбежав к лежащему в луже крови малышу, девушка увидела страшную картину, голова мальчика была неестественно вывернута, а из разорванной шеи выбивался фонтан крови. Плохо соображая, что она делает и зачем, Кира рухнула перед ним на колени, прямо в лужу крови, положила на рану руки, и закрыла глаза. Что-то рванулось из нее, то ли отчаяние, то ли какой-то протест, против смерти. Какая-то непонятная ей сила прошла по рукам, и полилась в умирающего мальчика. А потом все разом закончилось, и наступила страшная слабость. Девушка открыла глаза, пошатнулась, стараясь справиться с головокружением, и увидела испуганный взгляд малыша. На его шее остался тонкий, белый шрам.

— Мама… мальчик сел, и закрутил головенкой, ища мать.

Кира слабо улыбнулась, и с трудом поднявшись на ноги, увидела ошарашенный взгляд водителя, и его дрожащие руки. Сразу пришло понимание, что нужно срочно уходить отсюда. Пятясь, она вышла из набегающей толпы, и быстро зашла за угол. Хорошо хоть мало кто видел, что произошло. Например, мать ребенка, скорее всего не поняла. А если и поймет, что случилось что-то необычное, то уже поздно. Впрочем, Кира и сама не поняла. Но об этом, она подумает потом, сейчас не до того. Нужно срочно попасть домой, а то в таком виде ее в тюрьму посадят, решат, что

она убила кого-то. Руки и вся одежда были в крови. Киру передернуло, и она поспешно свернула в какой-то дворик.

— Девушка, да подождите же — заставил ее вздрогнуть, чей-то голос. Она поспешно обернулась, и увидела входящего во двор, невысокого, солидного мужчину, лет тридцати пяти того самого водителя, который сбил мальчика. Она нахмурилась, и чего-то вдруг испугавшись сделала шаг назад.

— Ну, куда Вы в таком виде то? — выдохнул мужчина — Идемте, подвезу. А то мало ли….

В общем, это был лучший вариант, чем прятаться до темноты, где-то по углам, и Кира согласно кивнула.

— Меня кстати Костя зовут. А Вас?

Кира представилась, и устало откинулась на спинку сиденья. Такой слабой, она себя никогда не чувствовала.

Подъехав к ее дому, Костя заглушил мотор, и заглянул девушке в глаза.

— Кира, скажите мне, что Вы сделали с этим ребенком? — тихо спросил Костя.

— Не знаю — вздохнула она, — не спрашивайте пожалуйста, я не знаю.

— Вы сегодня не только спасли жизнь этому человечку, но и мне тоже…. Не знаю, смог ли бы я жить, сознавая что, хоть и не по своей вине, убил ребенка. И я Вам очень благодарен…. То что я видел… это так странно, что я до сих пор не могу поверить. У вас руки светились…