– И ты стал подглядывать?

– Да. Я видел все! Стандартный секс, не совсем стандартный и выходящий за грани. Чего только мой обожаемый отец не вытворял с женщинами! И им, пусть не всем, это нравилось. После выхода одного скандального бестселлера, сначала книги, потом фильма, тема садо-мазо стала очень популярной. Но настоящее, бытовое, если можно так сказать, доминирование совсем иначе выглядит. Не как в кино и даже не как в порнухе. Это мерзко, страшно и… очень возбуждающе!

– Почему твой отец творил это, когда ты дома был?

– Да многие прямо при детях творят такое. Трахаются, дерутся, сквернословят. Скажешь, последнее не страшно? А я не соглашусь. Отец закрывался в своей комнате. И перед тем, как сделать это, проверял, сплю ли я. Я притворялся. К тому же он запирал дверь. Но между ней и полом была щель сантиметров десять. Я ложился на пол и смотрел…

– Сколько лет ты это делал?

– Два года. Сначала мне было просто интересно. Знаешь, такое жгучее любопытство раздирает многих! Особенно детей.

– Да! – Лада вспомнила, как в девять лет подглядывала в окно за соседкой, не закрывающей штор. У нее были огромные груди, размера девятого, и девочка была просто-таки заворожена ими.

– Вот и я его испытывал. Возбуждение пришло позже. Когда это произошло впервые, я испугался. Убежал в свою комнату и проплакал там несколько часов. Не стоит говорить, что впервые я мастурбировал под дверью отцовской комнаты…

Лада слушала его и не могла постичь, что этот интеллигентный молодой человек и урод Душитель, что нападает на женщин, один и тот же человек…

Хотя она все вроде понимала!

– Когда мне исполнилось пятнадцать, я готов был лезть на стены. Меня раздирали желания. Я хотел не просто секса, а такого, каким занимался мой отец. Но где я, мальчишка, мог его найти?

– Ты тогда стал насильником?

– Нет, что ты! Я боялся приблизиться к женщине, не то что напасть на нее. Дело в том… – Он опустил голову и покачал ею. – В общем… Мой отец был очень могуч. Не в плане физической силы, тут он особо не блистал, был худ и не так высок, как, скажем, я. Я про его мужскую мощь… Так вот, я пошел не в него!

Лада вспомнила слова Ксюши о том, что у напавшего на нее мужчины был очень маленький вялый член, и все поняла.

– В общем, я только смотрел, онанировал и умирал от презрения к себе, зависти к отцу, ненависти к бабам – этим похотливым сукам! И мечтал о том, чтобы это кончилось!

– Сцена, когда отец таскал женщину за волосы и ты вошел… Она выдуманная?

– Нет. Все было именно так, как я тебе рассказывал. Просто я тогда не выдержал, выдал себя! Отец, хоть и был пьяный и на сексуальном взводе, услышал, как я стенаю под дверью и бью кулаками в пол, открыл дверь… Я начал орать на него: убирайся из дома вместе со своей шалавой и все в таком роде!

– Он присмирел, но потом привел ее в качестве сожительницы?

– Да. Все как я говорил.

– А что с изнасилованием деревенской родственницы?

– Я не знаю точно, сама ли она согласилась, или отец на самом деле ее принудил. Думаю, она была не против, но он переборщил. Нанес ей побои, жестко очень ее поимел, и она решила написать заявление. Хотя могла, дура, с него скачать бабок и уехать в свою деревню с приличной суммой.

– Может, это и есть доказательство того, что ее взяли силой? Она хотела, чтобы восторжествовала справедливость!

– Да мне, по большому счету, все равно. Я-то хотел не справедливости, выступая на суде против отца. Я жаждал его уничтожения.

– Даже так?

– Именно так! Я слышал, как в тюрьме поступают с насильниками – их опускают. По крайней мере, двоюродный брат матери, который сидел, так мне рассказывал. А я отца знал. Он не позволил бы этого никому. Он скорее бы умер.

– Ты надеялся, что его убьют в тюрьме?

– Да. Но либо тюремные законы изменились, либо отец дал слабину…

– А демоны тебя все не отпускали? Даже когда отец был за решеткой?

– Нет. Они терзали меня. Рвали клещами изнутри. Я пробовал завести обычные сексуальные отношения. Но они ничего не приносили мне. Я ходил в БДСМ-клубы, но там… Все равно что кино. Все ненастоящее. Теперь я понимаю, что мой отец был феноменом. Он умудрялся находить «своих» женщин на улицах. Да, не все получали удовольствие от грубости. Но они ее терпели.

Восхищение. Зависть. Ненависть. Все это Коля испытывал к своему отцу. Сначала поэтапно, потом все вместе.

– Это я убил его, а не та женщина, – услышала Лада и ужаснулась. Коля перерезал отцу горло осколком бутылки? – Да, да, ты не ослышалась. Это сделал я. Они валялись пьяные на полу, все в крови. Я надеялся, что они умерли. Но оба были живехоньки. Знаешь, что я испытал в первую очередь, войдя в разгромленную комнату? – Лада покачала головой. – Возбуждение! Я представил, что отец творил с этой с позволения сказать женщиной и…