У меня получается выдавить из глаза слезу.

– И тут вы говорите, что это трагическая случайность!

Он кивает, видимо, пытаясь сделать это утешающе.

– Так свидетельствуют материальные улики, – говорит он. – Я уже говорил, что это могло быть случайностью, но вы не согласились.

– Даже не знаю, о чем и думать, – говорю я. Может, изобразить дрожащий голос? Наверное, нет. Не надо переигрывать, когда единственный зритель в метре от меня.

Я потягиваю сладкое темное пиво. Селлерс молчит.

– Раздолбай! – орет попугай.

Слышится шум, в бар входят несколько человек из съемочной группы. Они явно пришли после ужина, среди них я вижу Чипа, парня, оказавшегося здесь лишь потому, что он чей-то двоюродный брат. И почему-то вспоминаю Хуана. Я не знаю этого Рамиреса, сказал он. Но то, что вы говорите, интересно. Я понимаю, почему кто-то стрелял в него.

И внезапно я понимаю, что Хуан говорил правду.

Я киваю в сторону пришедших.

– Не знаете вон того высокого парня? – спрашиваю я Селлерса. – Светловолосого?

– Я присутствовал при его допросе, – говорит Селлерс.

– Он не из съемочной группы.

– Он здесь в отпуске, – говорит Селлерс. – Родственник, не помню, вроде бы помощника озеленителя.

Я разглядываю Чипа.

– Не знаете, чем он на жизнь зарабатывает? – спрашиваю я.

Селлерс достает смартфон и начинает листать страницы файлов. Наверное, не сделал бы это, если бы уже не выпил больше пары стаканов водки с тоником.

– Он работает в «Портер-Беккер Фармасьютикэлз», – говорит он. – В отделе маркетинга.

У меня в мозгу будто взрыв, только в обратную сторону. Дым, пламя и осколки слетаются в одну точку, собираясь в единое целое.

– О’кей, – говорю я. – Как интересно.

Еще выясняется, что Чип играет в гольф и днем чаще всего уезжает в Канкун, на одно из тамошних гольф-полей. Я слежу за ним, когда он возвращается из одной из таких поездок с сумкой на плече. Идет в номер и обнаруживает, что кто-то туда залез и перерыл все его вещи. Кидает сумку на пол и бежит к диванчику в одной из комнат. Достает из-под него длинную коробку, явно успокаиваясь тому факту, что она на месте.

– Отлично, – говорю я. – Пошли.

Я и четверо моих телохранителей выходим из моей кабаны, откуда я глядел за приключениями Чипа по видео, и быстро идем к номеру Чипа. Двое телохранителей входят в открытую дверь первыми.

– Стой на месте, ковбой, – говорю я. – Поговорить надо.

Чип резко оборачивается, на его лице то выражение, которое я называю «муками совести». Он глядит на моих телохранителей, которые подходят к нему.

– Что это у тебя там в коробке? – спрашиваю я. Судя по всему, он собирается отчаянно сопротивляться.

– Драться нет смысла, – спешно добавляю я. – Поскольку видеозапись уже отправлена на сервер в Новой Зеландии.

И это чистая правда. Я и мои телохранители залезли в номер Чипа сегодня, расставили видеокамеры, а потом разбросали вещи, предположив, что он сам приведет нас к самой ценной – длинной коробке под диванчиком, которую мы, конечно же, обнаружили в ходе наших поисков.

Телохранители мои, должен заметить, похоже – настоящие разбойники, пусть и в приличных тропических костюмах. Наверное, они бы вполне согласились утопить Чипа в море, если бы я им сказал.

Один из них забирает коробку из бесчувственных пальцев Чипа. Я гляжу на нее, сделав суровое клингонское лицо.

– Что ты хочешь? – с каменным лицом спрашивает Чип.

– Давай выйдем и поговорим.

Подальше от записывающих устройств.

Телохранители обыскивают Чипа на предмет оружия, а затем мы идем к бассейну, где я и Чип садимся за стол из кованого железа. Солнце отблескивает на воде, пахнет хлоркой. Один из телохранителей поворачивает красно-желтый зонтик над столом, чтобы мы были в тени, а затем телохранители уходят за пределы слышимости.

Я смотрю на Чипа со все тем же клингонским выражением лица.

– Давай начнем беседу с того, что ты идиот, – начинаю я.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – отвечает он.

– О’кей, – говорю я. – Давай убедимся в том, что мы говорим об одном. Поскольку из того, что мне известно, я делаю вывод, что ты прибыл сюда, чтобы убить Осли Рамиреса, но промахнулся и убил кинозвезду. Что принесло этим съемкам ненужную известность и помешало тебе завершить операцию, так что ты решил поиграть в гольф. Но ты сделал это в Мексике, где полицейским даже не надо открывать эту коробку и находить на винтовке твои отпечатки пальцев. Они просто выбьют из тебя признание и бросят в тюрьму, где ты, скорее всего, не выживешь, поскольку там полно убийц, подвизавшихся в картелях, которые тебя насмерть замучают только ради того, чтобы твои вопли послушать.