— Сэр? — аквалангист оглянулся на Элладана, лицо которого было ему незнакомо.

— Идем на корму, — сказал Лугарев. Пловец снял ласты и последовал за ним.

— Итак? — спросил Лугарев, когда они расположились на корме.

— У нас плохие новости, сэр, — доложил пловец. — Нам удалось открыть проход, но капитан Макензи решил не рисковать субмариной, и сначала пустил в проход торпеду. Эта проклятая Черта тут же захлопнулась и перерубила торпеду пополам!

— Та-ак, — Лугарев почувствовал, что зародившиеся у него надежды моментально угасли. — А вам как удалось пробраться?

— На резиновой лодке, сэр. Сначала на веслах, а потом сумели поставить парус.

— Сколько вас всего?

— Внутри Черты — десять, сэр, на двух лодках. Еще одну мы припасли для вас. Это десятиместный «Эскалибур», мне сказали, что вы знаете, как с ним обращаться. Мы затопим его там, где вы скажете, на тот случай, если вашей команде придется уносить ноги.

— О'кэй, — кивнул Лугарев. Он знал возможности надувной лодки «Эскалибур», специально разработанной для подобных операций. На ней были баллоны сжатого воздуха и командное устройство. Лодка могла всплыть по ультразвуковому или радиосигналу в нужный момент, будучи затопленной на дне. — А Черту мы как откроем?

— С помощью этого, сэр, — пловец передал Лугареву небольшой кристаллофон. — Здесь записан звуковой сигнал, открывающий проход снаружи и изнутри.

— О'кэй, — Лугарев лихорадочно соображал. — У меня задание для Макензи и вашей команды. Он кратко рассказал аквалангисту о разговоре с правителями нолдоров на Эрессэа, затем объяснил, где находится подводный дворец Ульмо.

— Ваша задача — изъять оттуда третий Сильмарилл. Я не знаю наверняка, там ли он, но это наиболее вероятное для него место, — сказал Лугарев. — Помните, что кристалл сильно радиоактивен.

Праздник начнется двадцатого августа. Мы начнем действовать так, чтобы быть на Эзеллохаре за час до восхода Луны. В этот момент сработают мины, которые отключат станцию Метрики. Передайте, чтобы к этому моменту все были готовы.

— Есть. Будут еще приказания, сэр?

— Пока хватит. Добывайте Сильмарилл, но не раньше вечера двадцатого августа, — сказал Лугарев. — Ульмо обещал поддержать нас, незачем злить его раньше времени.

— Есть, сэр! Разрешите выполнять?

— С Богом. Аквалангист надел ласты, козырнул, и спиной вперед кувырнулся за борт.

— Это кто? — удивленно спросил Элладан, подойдя к Лугареву.

— Мы называем их «фрогмены», — пояснил Лугарев. — Люди-лягушки.

Эти парни могут все.

«Пляска святого Витта» обогнула Эрессэа и приближалась к эльфийской гавани Альквалонде, находящейся на северном берегу залива, той самой, где тысячи лет назад произошла междоусобная стычка между нолдорами и тэлери. Элладан дал Лугареву карту местности. Одного взгляда на нее Лугареву было достаточно, чтобы понять — Альквалонде расположилась в устье Гудзона. На этой линии пролив Лонг-Айленд был шире — вероятно, остров Эрессэа был сильнее сдвинут к югу, чем реальный Лонг-Айленд на центральных линиях. Задрав голову, Лугарев смотрел на вздымающиеся впереди стены Пелоров — гор, ограждающих Валинор от внешнего мира. Они были словно целиком отлиты из черного стекла; гладкие, будто отполированные, без единой трещины. Их пики, выступающие как крепостные башни, возносились на невероятную высоту. Лугарев не был альпинистом и никогда не жил в горах, поэтому даже на глаз не пытался ее определить. На западе горы прорезало узкое ущелье; он догадался, что это Калакирия, Ущелье Света. Вначале он хотел предложить пристать прямо у выхода из ущелья, но потом понял, что это невозможно. Калакирия была перегорожена мощной плотиной. Из ее отверстий с грохотом вырывались бурлящие потоки воды, стекающие в море.

— Как думаешь, что это? — спросил он Левина.

— Больше всего похоже на электростанцию, — ответил инженер. — Да чего гадать, сейчас спросим нашего гида. Элладан! Что это за плотина?

— Это? — эльф замялся. — Ну, это вроде водяной мельницы, только колеса крутят не жернова, а специальные машины, которые дают свет в дома по ночам.

— Электричество? — Лугарев не поверил своим ушам. — А почему же в Аваллоне мы со свечками сидели?

— Эта сила идет по проволоке, — пояснил Элладан. — Через море нельзя — уйдет в воду.

— Значит, все-таки электричество, — пробормотал Лугарев. — И кто же до этого додумался?

— Один из наших нолдоров с Эрессэа. Даже обидно, — ответил Элладан. — Мы все это придумали, построили, а сами сидим со свечками. Их корабль проталкивался через множество подобных же судов, снующих туда-сюда между Альквалонде и островом. Встречные моряки с интересом поглядывали на косые бермудские паруса «Пляски святого Витта» — такие необычные паруса они видели впервые. Наконец, их серебристо-белая яхта проскользнула под гигантской аркой, прорубленной в цельной скале серого гранита, и вошла в Лебединую гавань. Элладан ловко соскочил на причал и принял швартовочный конец. Долгое плавание закончилось.

— Выгружайте вещи, — сказал эльф. — Я пошел искать лошадей.

Кларенс Хейвуд вошел в комнату Митчелла, которая одновременно служила командиру наемников рабочим кабинетом, и бросил ему на стол очередную порцию радиограмм, принятых по межвременной связи.

— Спасибо, Кларенс, — пробормотал Митчелл, не отрывая глаз от какого-то бесконечного списка. Примерно через полчаса Митчелл решил для разнообразия разобрать почту. Первой лежала радиограмма от командующего группой космической поддержки адмирала Райнова. Он сообщал, что подчиненное ему 88-е оперативное соединение в составе космических авианосцев «Претория», «Эдельвейс» и пятидесяти звездолетов сопровождения закончило развертывание на обратной стороне Луны. Второе сообщение — из штаба Объединенного Командования Галактической Торговой Ассоциации — порадовало Митчелла существенно меньше. Из штаба сообщали, что не смогут предоставить обещанные резервы в связи с очередным наступлением Империи Таргонов на планете Максеедсо. Конфликт из-за принадлежности этой планеты длился уже лет пять по земному счету, и у всех уже сидел в печенках. Он напоминал застарелую болячку, которую нельзя ни вылечить, ни удалить. Посылать на эту заштатную планетку большие силы и вступать в серьезное сражение с Таргонами никто не хотел, а урегулировать что-либо с Империей мирным путем не удавалось еще никому. Митчелл плюнул в фикус и скомкал бланк радиограммы. Третье сообщение его озадачило, причем настолько, что он отложил бланк в сторону и позвал кого-нибудь из киберноидов, чтобы «растолковали эту филькину грамоту». Четвертое было тоже с авианосца «Претория» — флагмана 88-го оперативного соединения, но адресовано лично Марии Пирелли. В коридоре прогремели тяжелые металлические шаги, и в комнату вошел Р8.