Барбер по всем прикидкам останется в городе до тех пор, пока не получит назад свои деньги, следовательно, он станет искать, точнее, уже ищет человека, который их прикарманил. Кто может помочь в поисках? Друзей у Барбера не осталось. Остается любовница из поселка Апрелевка. Екатерина Юрьевна Комкова не рассчитывала, что ее бывший дружок вдруг объявится, не отсидев до звонка. Зекам, мотающим срока по «мокрым» статьям, амнистии или условно-досрочное освобождение не светит. Поэтому Комкова не настроила себя на долгое ожидание, лучшие годы уходят, а ей как-никак надо устраивать личную жизнь. Барбер навестил Катерину еще в ту пору, когда Мальгин валялся на больничной койке. Возможно, старая любовь действительно не ржавеет, и Барбер провел в апрелевском гнездышке одну-две ночи, но на большее рассчитывать не мог.

Комкова за словом в карман не лезет. Она выложила бывшему любовнику все, что думает. А думает она следующее: какая уж там личная жизнь, какое семейное счастье с белым зэком. Сплошные неприятности и убыток. Когда Мальгин навестил женщину и рассказал ей о посылке, оставленной в ночном клубе, она связалась с Барбером по телефону или по пейджеру, передала информацию. А затем съездила в клуб и забрала альбом, потому что Барбер просил об этом, сам он не рискнул появляться в «Зеленом такси». Через пару дней Екатерина вместе с каким-то мужчиной укатила в Ялту. Мальгин узнал об этом, когда позвонил по ее домашнему телефону. Комкова оставила ключи своей пожилой соседке тете Паше, чтобы та поливала цветы. Вот с этой соседкой Мальгин и разговаривал. Тетя Паша по простоте душевной доложила, что за молодухой приехал ее постоянный ухажер, представительный, очень солидный мужчина лет пятидесяти, седой, плотного сложения. В темном костюме и блестящих ботинках. Судя по виду, – очень большой начальник, заведующий складом, а то и магазином, никак не ниже. Сам снес вниз чемоданы и сумки, и счастливая парочка отчалила. Ниточка оборвалась, выйти на Барбера через Комкову невозможно.

Однако кое-какие зацепки все же остались.

В Москве у Барбера есть знакомые, есть враги. Мальгин составил короткий список лиц, которым нужно наведаться в гости. Первыми в этом списке стоит некто Максим Штоппер по кличке Штопор, профессиональный карточный катала. Когда Барбера судили, картежник выступил главным свидетелем обвинения. Якобы Барбер со своими ныне покойными дружками ворвались к нему в квартиру, истязал его, избили рояльной струной, проткнул ногу гвоздем. Штоппер выложил деньги, все свои накопления, якобы нажитые непосильным трудом и кровавыми мозолями. Штопор утверждал на суде, что бандиты готовятся совершить террористический акт, который проплатила одна из этнических преступных группировок.

Ясно, что эту ахинею он нес по чьей-то указке, потому что ему хорошо заплатили. Барбер совершает террористический акт… Это сюжет для юмористического рассказа. Он может пырнуть человека ножом, пристрелить, обворовать, изнасиловать или повесить. Но терроризм не его профиль. Барбер слишком злопамятный человек, чтобы простить Штопперу оговор. Теперь, когда на руках у Мальгина более или менее реалистичный портрет Барбера, следует навестить каталу. Штоппер увидит портрет своего врага и это, возможно, спасет ему жизнь. Но услуга за услугу… Можно пообещать катале свою защиту или деньги в обмен на информацию. Этот черт много чего знает и надо заставить его открыть варежку и заговорить.

Вторым в списке Мальгина стоит некто Василий Полуйчик, в прошлом воровской положенец, содержатель катранов. Однако за последние годы он сумел подняться, женился на вдовой бабе, у которой денег, как грязи. Порвал отношения с братвой, с профессиональными каталами, влез в шкуру обеспеченного обывателя, не знающего проблем. В прежней воровской жизни Полуйчик был приятелем Барбера, даже как-то проходил с ним по одному уголовному делу о незаконном присвоении чужого имущества насильственным путем. Но то дело развалилось, потерпевший, видимо, до смерти запуганный сообщниками грабителей, забрал заявление из милиции. А Барбер и Полуйчик навсегда остались друзьями. Не исключено, что Барбер найдет или уже нашел новоявленного ресторатора, обратится к нему за помощью, за деньгами или новыми документами.

Надо показать Полуйчику портрет Барбера, встряхнуть его за шкирку и поговорить по душам, как на исповеди. Если вздумает врать, покрывать беглого преступника, ему же хуже будет. Но врать Полуйчику ни к чему. Если положить на одну чашу весов его теперешнее положение, банковские вклады, два ресторана, жену, похожую на свинью-копилку, доверху набитую деньгами, а на другую чашу бросить старого кента Барбера, нищего отпетого уголовника, объявленного во всероссийский розыск… Ну, что перевесит? Дружба дружбой, но корыстолюбивый и прагматичный Полуйчик, не задумываясь ни на минуту, сдаст дружка, как пустую посуду. Если же эти фишки не сыграют, в списке Мальгина есть еще несколько фамилий, бывших знакомых или врагов Барбера, на которых можно нажать. Но это позже. Следует начать именно со Штоппера и Полуйчика – это верные ставки.

– Мой план имеет изъяны, – закончил Мальгин. – Но пока ничего лучшего нет. А теперь нужно как-то решить проблему с ремонтом «девятки». Машина чужая, я обещал ее даже не поцарапать. Но, главное, на тачке с пулевыми пробоинами далеко не уедешь.

– Тогда вот что, – Плотников посмотрел на часы и встал со стула. – Я еще успею на своей машине сгонять на автомобильный рынок и купить новую дверцу багажника, запасное колесо и краску. Завтра в первой половине дня твоя «девятка» будет как новая.

– Честно говоря, не хочется злоупотреблять и все такое, но без тебя я как без рук.

– Ну, брось. Вспомни, сколько ты мне помогал. Кстати, где ты кантуешься в Москве?

– Где придется. Стараюсь дважды не ночевать в одном и том же месте. Последнюю ночь провел в общаге, где живут строители из Молдавии. Удобств по минимуму. Но если выстирать носки и заткнуть ими уши, выспаться можно.

– Представляю. Я дам один адресок. Поживешь временно у моего дядьки. Зовут его Иван Андреевич Сергуненков. Одинокий пожилой человек. Не то чтобы гостеприимный, скорее наоборот. К тому же патологический скряга и стяжатель. Ты только не вздумай ему денег давать. Я чиркну записку, и койка у окна в отдельной комнате тебе обеспечена.