Снид взглянул вверх, его маленькие глаза хорька наполнились страданием. — Ни хрена не сделал, — заголосил он.

— Вы все еще утверждаете, что вас зовут Тобиас Треднидл?

Чистильщик воронок сглотнул, адамово яблоко запрыгало на его тощей шее.

— Да, — прошептал он.

— Несмотря на то, что два человека опознали в вас Винсента Снида?

— Да.

— Вы проникли в мою каюту и положили на стол подшипник?

Бёртон заметил, что маленький человек задрожал.

— Я... я ни хрена не сделал! Ни хрена!

Бёртон вздохнул.

— Мистер Снид, в прошлом множество людей лгали мне, и у меня глаз наметан. По каждому вашему слову и движению, по тому, как вы ведете себя, я вижу, что вы не говорите мне правду. Я даю вам последний шанс. Признайтесь, кто вы такой, расскажите мне, почему положили подшипник на стол, и тогда я позабочусь о том, чтобы вас отправили обратно в Лондон. Я даже попрошу полицию не предпринимать ничего против вас. Конечно, вы больше никогда не будете работать чистильщиком воронок, но, по меньшей мере, вы снова сможете стать мастером-трубочистом.

По щеке Снида скатилась слеза.

— Ты ничего не понимаешь, — прошептал он. — Я знаю, что плохо себя вел с ним. Возможно, слишком строго, вроде как с мальцами. Но я только пытался научить его работать. Я вовсе не собирался избивать это рыжеволосого черта — просто учил его. И... — внезапно он задохнулся и проглотил слова, — ... не собирался никому вредить сейчас. Я ни хрена не сделал. Ни хрена!

— Значит, вы сознаетесь, что вас зовут Винсент Снид, но утверждаете, что ничего не сделали?

Маленький человек сжал руки вместе, потом поднял их и закрыл ими лицо.

— Да, — простонал он.

— Имя Цеппелин что-нибудь говорит вам?

Снид расставил пальцы и взглянул через них на Бёртона.

— Цапрем?

— Цеппелин.

— Не знаю никакого Цеппелина.

Бёртон повернулся к Траунсу и Честону.

— Не передадите ли его в руки вашего египетского коллеги, пожалуйста?

Оба детектива кивнули, шагнули вперед и подняли Снида с кровати.

— Нет! — закричал он, извиваясь в их железной хватке. — Уберите от меня чертовы руки.

— Без глупостей, пожалуйста, — рявкнул Траунс.

Они вытащили его из каюты и отдали четырем египетским полицейским. Снид завыл.

Бёртон, говоря на местном диалекте арабского, обратился к Аль-Мустази:

— Несмотря на все мои угрозы, я бы хотел, чтобы он избежал самого худшего. Как только мы приземлились, я послал консулу свою болтунью. Я прошу его обращаться со Снидом с должным уважением. Британские чиновники возьмут его под свою опеку и отправят обратно через несколько дней, но нет необходимости говорить об этом ему. Пускай он думает, что ему предстоит пробыть в каирской тюрьме достаточно долго. Это его чему-нибудь научит.

Аль-Мустази прошептал что понял, поклонился и ушел.

Бёртон вышел из каюты и подошел к Траунсу и Честону. Вместе они направились в салон.

— Странно! — сказал Честон. — Почему он так упрямится?

— Очень странно, — заметил Бёртон. — И его поведение тоже очень необычно. Он все время глядел в потолок.

— Я тоже заметил, — буркнул Траунс. — И хотел бы знать, почему?

Все трое присоединились к Суинбёрну, Кришнамёрти, Бхатти и Герберту Спенсеру, которые уже расположились в салоне. Заводной философ не мог ни пить, ни курить, но наслаждался компанией и нуждался в расслаблении, несмотря на то, что его сознание являлось только электрическим полем, управлявшим машиной. С Покс на голове, он сидел у бара вместе с друзьями, цедившими виски с содой и глядевших на разбросанные огоньки домов и минаретов. Бёртон закурил одну из пользующихся дурной славой манильских черут, Траунс обрезал кончик значительно более дорогой индейской сигары Цветок Диндигула, а Честон и Кришнамёрти зажгли трубки. Ни Суинбёрн, ни Бхатти не курили. Поэт, однако, компенсировал это двойной порцией бренди.

— Не переборщи, — посоветовал ему Бёртон.

— Мне очень нужно, — ответил его помощник. — Расстроенные чувства. Вилли Корниш — замечательный молодой человек, и мне бы никогда не пришло в голову, что он будет защищать такого грязного мерзавца как Снид. А сейчас он исчез в трубах и, вероятно, не выйдет, пока не умрет от голода.

— Нужда заставит! — рявкнул Честон. — Заговорит. Расскажет нам, что задумал Цеппелин.

— Слюнявый носовой платок! — каркнула Покс.

— Не понимаю, — сказал Кришнамёрти. — Почему этот пруссак нанял негодяя, которого мистер Суинбёрн может узнать в мгновение ока?

— Быть может, он не знал, что мы уже встречались со Снидом, — предположил Бхатти.

— Ба! — фыркнул Траунс. — Слишком много совпадений. Есть что-то еще, чего мы не видим, запомни мои слова, парень!

Бёртон задумчиво кивнул.

— Согласен, — прошептал он. — Здесь какая-то более глубокая тайна.

Доктор Квайнт и сестра Рагхавендра вошли в комнату и начали зажигать масляные лампы. Бёртон встал и подошел к юной женщине.

— Здравствуйте, Садхви. Как идут дела, справляетесь с вашими обязанностями?