— Ну и грубиянка же ты стала! — неодобрительно покрутил головой Мышонок. — Слушать противно!

Уэнни уселась на высокий резной стул. Расправила пышную кружевную юбку. Одну ножку выставила вперед: пусть Уэн полюбуется ее атласной туфелькой.

Слуги тем временем внесли множество больших нарядных кукол. Расставили на полу перед Уэнни солдатиков из золота и серебра.

— Ну где же Уэн? Как долго он поднимается по лестнице! — Уэнни вся извертелась от нетерпения.

Широко распахнулись двери. Стражники ввели Уэна в зал. От так и замер на пороге, приоткрыв рот, глядя на Уэнни.

— Ну, что скажешь? — с торжеством спросила Уэнни. — Во что будем играть: в куклы или в солдатики?

— Во что хочешь, — растерянно моргнул Уэн. — А это ты, Уэнни? Ты совсем на себя не похожа.

— Еще бы! — самодовольно улыбнулась Уэнни. — Посмотри, какое на мне платье! А туфельки! Ну а ты как был деревенщина, таким и остался. Ладно уж, давай играть в солдатики, так и быть.

— Какие они холодные и тяжелые. — Уэн взял в руки несколько солдатиков и тут же поставил их на пол. — Нет, те старые из дерева были куда лучше.

— Скажешь тоже! — презрительно поглядела на него Уэнни. — Сразу видно, какой ты неотесанный и тупой мальчишка.

— А ты злючка-колючка, — с обидой пискнул Зеленый Мышонок.

— Вот что, — сурово сказал Уэн. Он глядел куда-то мимо Уэнни. За окном мягко проплыло белое пушистое облако, и Уэн проводил его взглядом. — Я решил навсегда уйти из города куда-нибудь далеко-далеко, потому что я хочу забыть тебя. Забыть принцессу Уэнни.

— Забыть? — Уэнни стиснула золоченые ручки кресла.

— Да, забыть, — продолжал Уэн. — Я буду помнить ту сероглазую босую девочку, которую я любил. А не тебя, маленькая принцесса!

— И я с тобой — крикнул Зеленый Мышонок. — Пусть далеко-далеко… Пусть придется голодать… Но я не из таких, кто бросает друзей в беде!

— Прости, что я обидел тебя тогда, Уэнни, — в голосе Уэна зазвучала глубокая печаль. — Сам не знаю, что это на меня нашло. А теперь я ухожу и больше никогда не приду к тебе.

— Никогда? — Уэнни наклонилась к нему. Светлые кудри упали ей на лицо, и она с досадой откинула их. — Придешь как миленький, когда я захочу!

— А вот и нет, — твердо сказал Уэн.

— А вот и да! — крикнула Уэнни. — Эй, слуги, стража! Заприте его в подземелье. Да стеречь хорошенько!

— Опомнись, ты что! — в ужасе пискнул Мышонок.

Но вбежавшие слуги уже крепко схватили Уэна.

— Я пойду сам! — крикнул Уэн. — Прочь руки!

Уэнни отвернулась. Невольные жгучие слезы набежали ей на глаза.

— Уэн, милый… — прошептала она, глядя, как слуги уводят Уэна. — Нет, нет, пусть Уэн посидит в подземелье. Он сам виноват: сказал, что хочет забыть меня…

Она отерла слезы кружевным платком и невольно вздрогнула. Перед ней, склонившись в почтительном поклоне, стоял король Трагимор в косо срезанном черном плаще.

— Вы похвально поступили, маленькая принцесса, приказав бросить мальчишку в подземелье, — одобрительно проговорил он.

— А там не слишком холодно и плохо? — неуверенно спросила Уэнни.

— Ну, пуховиков и перин там нет, — усмехнулся король Трагимор и добавил подобострастно и льстиво: — Должен сказать вам, маленькая принцесса, вы становитесь все прекрасней! Очаровательней и прелестней с каждым днем.

— Все равно принцесса в зеркале еще красивее, — капризно повела плечиком Уэнни.

— Немного терпения, дорогая, немного терпения, — вкрадчиво прошелестел король Трагимор. — Я сдержу все свои обещания, поверьте.

Трагимор отступил на несколько шагов, и хлынувшие в комнату сумерки скрыли его темную фигуру. Он словно растворился в сгустившемся мраке.

В спальне Уэнни уже ждала Смиринка. Она распустила шнуровку на пышном платье Уэнни, став на колени, стянула с ног атласные туфельки.

Потом укрыла Уэнни легким пуховым одеялом, поправила кружевные подушки.

— Спокойной ночи, принцесса, — тихо проговорила Смиринка, и вдруг теплая соленая слеза упала Уэнни на щеку.

Уэнни захотелось обнять Смиринку за шею, прижаться к ней, но она тут же одернула себя: «Вот еще! Какая-то жалкая, ничтожная служанка».

В окно тихо светили звезды.