— Иов, я пекусь о спасении душ Анании и Сапфиры, — лицемерно заявил Петр. — И за это Господь воздаст мне. А вот тебя и Иеремию Он покарает, ибо какое вам дело ни поручи, всё провалите.

— Но почему ты так говоришь, рабби?! — обиделся Иов. — Разве не мы организовали чудо у Красных дверей храма? А еще…

— Заткнись! — взвизгнул князь апостолов. — Оба вон!

«Ничего, после обряда очищения присмиреете», — злорадно подумал Петр, оставшись в одиночестве. Он кое-как оделся и отправился в соседнюю комнату к брату. Андрею предстояло «спасти» дом Анании и Сапфиры от… его же владельцев.

Но вернемся к нашим бесхитростным героям. Они проснулись рано, но пока Сапфира доила коз и готовила завтрак, Анания смог еще понежиться в постели. У супругов в погребе хранился кусок козлятины, и хозяйка решила побаловать мужа. Она зажарила сочное мясо, а также испекла несколько лепешек. Когда еда была готова, Сапфира вошла в спальню. Муж сладко дремал.

— Любимый, вставай, — прошептала красавица и попыталась разбудить Ананию поцелуем. Ей это удалось: плотник медленно потянулся и открыл глаза. Глядя спросонья на жену, он улыбнулся, и в его очах сверкнул радостный огонек.

— Я приготовила вкусный завтрак.

— Ты всегда прекрасно готовишь, милая.

Пока Анания совершал омовение, Сапфира поставила на стол глиняную миску с кусочками мяса, которые были покрыты ароматной хрустящей корочкой и украшены зеленью, кувшин с парным козьим молоком и горячие лепешки. Хозяин дома, видя такое великолепие, удовлетворенно погладил бороду (была у него такая привычка) и приступил к трапезе.

— Ты бы сходил к Захарии, — молвила супруга, окончив завтрак, — быть может, он расплатится, и мы вернем Иезекиилю часть долга.

Анания тяжело вздохнул.

— Я встретил вчера Енею, он каждый день ходит к Захарии. Увы, денег пока нет…

— Плохо, когда тебе должен богач, — заметила Сапфира, — бедняк бы давно рассчитался.

— Ничего, отдаст.

Супруги немного помолчали. Анания тоже всё доел и теперь тайком, ненавязчиво любовался предметом своей страсти. «Как же мне повезло с женой! — думал он. — Эх, кабы не тот проклятый Вениамин… И чем я прогневил Бога?»

Молодая женщина словно услышала мысли мужа. Она смущенно поежилась и заговорила:

— Знаешь, мне сегодня приснился сон. Или то было наяву?! Не знаю…

— Что такое? — испугался Анания.

— Ко мне явился лучезарный Божий вестник, машущий многочисленными крыльями, и, откашлявшись, молвил: «Сапфира, благословенна ты между женами и скоро понесёшь. Много чад будет у тебя, и все они получат благословение Божие!»

Плотник изумленно смотрел на супругу. Он не знал, радоваться ему или печалиться. Вроде бы сей знак считался хорошим, следовательно, самое заветное желание Анании и Сапфиры стало сбываться. Но вмешательство «высших сил» всегда тревожит и пугает! Дальнейшие расспросы жены ни к чему не привели. Она даже не могла точно сказать, приснился ли ей многокрылый серафим или же явился в действительности (то есть был галлюцинацией). Супругам оставалось лишь ждать и надеяться на лучшую долю.

Сапфира сменила хитон на одежду из сурового полотна и вышла в сад. Земля покрылась плотной коркой, и её предстояло взрыхлить. Стройная и гибкая, как тростинка, молодая женщина принялась за работу. А Анания тем временем занялся ещё более трудоёмким делом: он давно хотел вырыть колодец и теперь стал исполнять задуманное.

Когда занят, время летит незаметно. Уже приближался обед; вдруг Ананию кто-то окликнул. У калитки стоял святой апостол Андрей и размахивал руками. Плотнику этот визит был явно неприятен; Анания смутился и захотел куда-нибудь спрятаться от настырного христианина. Но апостол уже увидел его с Сапфирой и теперь настойчиво рвался во двор.

Немало бед случается из-за того, что многим людям трудно сказать твердое «нет». И подлецы часто пользуются нашей стеснительностью, нашим ротозейством. Кто знает, как бы дальше сложилась судьба Анании и Сапфиры, направь они незваного гостя подальше. Но наши главные герои, увы, приняли волка в овечьей шкуре…

Андрей был среднего роста. На его круглом обрюзгшем лице располагался маленький, похожий на пятачок нос, а веки небольших глаз были воспалены. Тонкие искривленные губы в то время, когда их обладатель молчал, служили маскировкой для немногочисленных гнилых зубов. Мочки ушей христианина приросли к скулам, а низкий лоб покрывали какие-то язвочки. Его руки дрожали; правая сжимала папирусный свиток. От апостола веяло святостью, чесноком и перегаром.

Анания отворил калитку и разрешил гостю войти. Андрей по-хозяйски окинул взглядом маленькую усадьбу супругов, и его сердце учащенно забилось: дом оказался даже лучше, чем предполагал Петр. Аккуратно сложенный из прочного камня [13] , ухоженный, пусть небольшой, зато уютный, он был лакомым кусочком для христианской секты.

— Куда вы пропали? — возмутился святой апостол.

— Нам было очень плохо после богослужения, — оправдывалась Сапфира.

— Конечно, — согласился Андрей, — у вас внутри полно бесов, и им пришлись не по нраву наши святые речи и молитвы.