К восстановлению замка Харальд готовился долго, почти два месяца. Кое за чем пришлось съездить в густонаселенные места. Чувствуя, что рядом находится несколько сотен людей, он мечтал лишь об одном – поскорее оказаться в одиночестве.

Но без угля или же, например, морской раковины в задуманном колдовстве никак не обойтись. А где их возьмешь в лесной глуши? Пришлось перетерпеть.

Исполинский чертеж, такой, чтобы охватил весь замок, рисовал с перерывами с первого дня подготовки до последнего, используя меч. Кое-где процарапывал линии по камням. Намучился изрядно.

Получился огромный круг, разбитый на четыре равные части. Разделительные линии строго ориентировал по сторонам света. Рядом с основным кругом изобразил еще два, гораздо меньшего размера, один с северной стороны, другой с южной.

Четыре сектора в момент ритуала отвечают за стихии, два малых круга – за Свет и Тьму. Все шесть сил, на которых держится мироздание, должны принять участие в ритуале, и если хоть одна перевесит – тело мага окажется разорванным на столь мелкие куски, что разве только муравьи смогут ими пообедать. Но разделительные линии не доходят до центра, а утыкаются в малый круг диаметром всего в десяток саженей, что как раз приходится на двор замка. Здесь в центре рисунка и придется стоять магу.

В каждый из секторов или кругов Харальд поместил набор предметов, ту или иную силу символизирующих. В сектор земли – коровью кость, простой камень и один из первых в этом году белый гриб, в сектор воздуха – несколько перьев, пастушью дудочку и кристалл горного хрусталя, огня – камень кровавик, кусок угля и немного пряностей, воды – упоминавшуюся уже раковину, рыбью чешую и небольшую медную чашу.

В пределах внутреннего круга поместился основной, рабочий, если можно так сказать, рисунок. Тот, что должен будет собрать силу из шести источников и придать ей определенную форму. Для этой цели Харальд изобразил сложную двадцатичетырехугольную конструкцию, украшенную несколькими концентрическими кругами. Внутри частей схемы помешались различные надписи на Истинном Алфавите, а вдоль круга шли все двадцать пять его символов, по изначально установленному порядку.

С курениями для ритуала тоже пришлось повозиться. Но без них никак нельзя. Особым образом подобранный аромат обостряет чувствительность мага, с одной стороны, а с другой – помогает определенному роду сущности проявиться спокойно, без побочных эффектов Для каждой стихии существует свой набор благовоний, не говоря уже о силах Верхнего и Нижнего миров. Сначала Харальд думал обойтись знакомым с самых первых опытов Благовонием Мудрости, но потом понял – его не хватит.

Покопался в книге, и та выдала вариант – настолько странный и неприятный, что поначалу Харальд даже содрогнулся. Основу смеси составляют четыре вида мозгов – серой кошки, белой собаки, рыжего петуха и черной коровы. К ним надлежит добавить толченый корень мандрагоры, ивовую кору, белену и красавку в равных долях.

Меньше всего проблем оказалось с обыденными растениями, иву Харальд нашел совсем рядом, за беленой и красавкой пришлось сходить в деревню к травнице. Старуха долго жевала запавшими губами, в ее голубых глазах отражалось сомнение.

– И зачем тебе эти травы, мил человек? – спросила она скрипучим голосом – Это непростые травы, не всякому надобные.

– Нужны, – ответил Харальд, пакостно ухмыляясь. – Очень. Или у тебя нет9 А то ведь и сам найду. К тебе пришел лишь потому, что тороплюсь.

– Найдет он, как же, – заворчала старуха и вдруг замерла, словно охотничья собака. Длинный нос ее ощутимо подергивался, ловя запах. А затем в глазах травницы появился страх.

– А ведь на самом деле найдешь. – Бабка больше не скрипела, говорила вполне нормально, только руки у нее тряслись, когда она перебирала связки трав, развешенные на темной стене.

– Что, догадалась, кто я? – спросил Харальд, принимая из морщинистых рук два небольших пучка.

– Запах от тебя плохой, – ответила бабка, пряча глаза. – Вроде как маг ты, но дух – чужой, странный, людям так пахнуть не положено.

И бросила косой взгляд на сумку, где лежала книга, которую Харальд всюду таскал с собой.

Вышел он из маленькой избы травницы в полном недоумении.

Мозги достал в той же деревне. Но, несмотря на некоторый опыт убийств, руки Харальда дрожали, когда он перерезал горло ни в чем не повинным тварям. Но пересилил себя, смог.

За мандрагорой пришлось неделю лазить по самым глухим и диким уголкам леса. Даже врожденное чутье, что есть у мага на такие растения, помогало мало. Лишь к вечеру седьмого дня уловил Харальд тонкий, едва ощутимый аромат, похожий на мятный, только от этого запаха сводило судорогой мышцы лица и накатывал страх, дикий, обессиливающий.

Борясь со все усиливающимся желанием убежать, приблизился Харальд к невзрачному на вид, невысокому кустику. Бледно-зеленые листочки воинственно топорщились на странно гладких ветвях. Обычное растение, каких тысячи в каждом лесу. Вот только запах...

Осторожно опустился Харальд на колени, погрузил ладони в бурую плотную почву, ведь каждому известно, что прикосновение любого материала, кроме живой плоти, убивает магическую силу мандрагоры.

Едва ладонь прикоснулась к шершавому твердому корню, как ее словно обожгло огнем. С криком выдернул Харальд руку, и крик его перерос в вой: на кончиках пальцев шевелились белесые лоснящиеся черви, быстро вгрызаясь в плоть.