– Вы убили моих людей! – прорычал Рыжий. – Они мертвы. Все до единого. Господи, если бы я не откатился в ту ложбину… Мне пришлось слушать. Слушать, как они умирают!

– Ты оказался единственным умным из всех, – сказала Тишина. – Ты не мог их спасти, Рыжий.

– Сука! Ты их убила.

– Они сами себя убили, – прошептала Тишина. – Вы пришли в мой Лес, чтобы забрать то, что принадлежит мне. У меня был выбор – твои люди или мои дети, Рыжий.

– Ну, если ты хочешь, чтобы твой ребенок это пережил, оставайся на месте. Девочка, подними нож.

Вильям Энн всхлипнула и опустилась на колени. Рыжий сделал то же самое у нее за спиной, продолжая держать нож рядом с шеей Вильям Энн, которая дрожащими руками подняла нож.

Рыжий забрал серебряный нож у Вильям Энн, и теперь в каждой руке у него было по ножу.

– Пусть девочка притащит тело, а ты оставайся на месте. Я не хочу, чтобы ты подходила близко.

– Конечно, – ответила Тишина, которая уже начала составлять план.

Сейчас она не могла атаковать. Рыжий был слишком напряжен. Она последует за ним через Лес, вдоль дороги, и подождет, когда наступит момент слабости. И тогда она нанесет удар.

Рыжий сплюнул в сторону.

Затем в его плечо ударила тупая арбалетная стрела. Лезвие ножа скользнуло по шее Вильям Энн, появилось несколько капель крови. Глаза девушки широко раскрылись от страха, хотя нож всего лишь оцарапал ее.

А вот кровь…

Рыжий со стоном отступил на шаг, держась рукой за плечо. На ноже блеснуло несколько капель крови, и Тени вокруг стремительно почернели. Вспыхнувшие зеленые глаза уже наливались красным.

Красные глаза в ночи. Кровь в воздухе.

– О, проклятие! – закричал Рыжий. – Проклятие!

Он в ужасе огляделся по сторонам. Однако на этот раз Тени не колебались и устремились к тому, кто пролил кровь.

Тишина бросилась к Вильям Энн, когда Тени атаковали. Рыжий схватил девушку и толкнул вперед, пытаясь остановить жутких призраков, потом повернулся и побежал в другую сторону.

Вильям Энн прошла сквозь одну из Теней, и ее лицо начало усыхать, кожа стягивалась на подбородке и вокруг глаз. Через мгновение она оказалась в объятиях Тишины.

Тишина ощутила, как ее охватывает паника.

– Нет! Девочка моя, нет. Нет. Нет…

Вильям Энн пыталась что-то сказать, но сумела лишь издать невнятный звук, губы сжимались, обнажая зубы, глаза широко раскрылись, кожа вокруг них стремительно усыхала.

Серебро. Мне необходимо серебро. Я могу ее спасти.

Тишина подняла голову, продолжая сжимать в объятиях Вильям Энн. Рыжий бежал по дороге, нанося удары серебряным кинжалом, во все стороны летели искры. Его окружали сотни Теней, подобных воронам, почуявшим падаль.

Только не туда. Скоро Тени покончат с ним и начнут искать живую плоть – любую плоть. У Вильям Энн на шее была кровь. Дальше Тени придут за Вильям Энн. Но девочка и без того погибала.

Кинжал не поможет спасти Вильям Энн, нужна была серебряная пыль, которую необходимо всыпать в горло. Тишина засунула руку в карман, где лежала лишь горстка серебряной пыли.

Слишком мало. Она знала, что этого не хватит. Тут ей на помощь пришли умения, привитые бабушкой, и все стало предельно ясно.

До постоялого двора было совсем близко, а там у нее есть серебро.

– М… мама…

Тишина подняла Вильям Энн на руки, она оказалась слишком легкой, ее плоть быстро усыхала, повернулась и изо всех побежала через мост.

Она так долго тащила труп, что у нее отчаянно болели руки. Труп… она не может его потерять!

Нет. Она не будет об этом думать. Тени его уничтожат – плоть Честертона еще остается теплой, – примутся за него после того, как разделаются с Рыжим. Награды не будет. Сейчас она должна сосредоточиться на Вильям Энн.

Холодные слезы заливали щеки Тишины, ветер дул ей в лицо. Дочь дрожала, ее тело сотрясали судороги – казалось, она умирает.

– Я не могу тебя потерять! – сказала Тишина в ночь. – Пожалуйста. Я не хочу тебя терять!

У нее за спиной Рыжий издал длинный пронзительный вопль, а когда он смолк, Тени начали свое пиршество. А через несколько мгновений рядом с Тишиной появились Тени, глаза которых наливались красным.

Кровь в воздухе. Алые глаза.

– Я ненавижу вас, – прошептала на бегу Тишина. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Она чувствовала себя старухой. – Я ненавижу вас! Что вы со мной сделали? Что вы сделали с нами со всеми?