– Ты очень наблюдательный, – произнес Пэриш со своей обычной полуулыбкой.

– Не больше, чем другие. Но в этом типе и впрямь было нечто странное. Поэтому я и завел с тобой этот разговор. Может, ты с ним знаком? Кстати, его машина стоит сейчас в гараже.

– Разумеется, я не знаком с этим человеком… О! А вот и местные пожаловали.

Как только прозвучали эти слова, общественный бар наполнился голосами и топотом тяжелой обуви. Уилл Помрой первым подошел к стойке и сразу же облокотился на нее. Но смотрел он не на Пэриша или Уочмена, а в дальний конец бара для гостей, где стоял одинокий стул с высокой спинкой, не позволявшей рассмотреть, сидит кто-нибудь на нем или нет.

– Добрый вечер, Боб, – сердечно произнес Уилл. – Надеюсь, я не заставил тебя ждать?

– Все в порядке, Уилл, – ответил человек, скрытый высокой спинкой стула. – Не беспокойся. Буду рад выпить с тобой по пинте светлого, когда освободишься.

Люк Уочмен приложил к губам ладонь, чтобы сдержать удивленное восклицание.

– Что случилось? – спросил кузен.

– Подойди ко мне.

Пэриш грациозно прошествовал к стулу Уочмена и встал там, куда кивком указал Люк. То есть очень близко.

– Так в чем все-таки дело? – вполголоса повторил вопрос кузен.

– Это тот самый парень. Я узнал его голос, – пробормотал Уочмен. – Похоже, он давно уже сидит здесь, а мы и не знали.

– Вот черт! – развеселился неожиданно Пэриш.

– Как думаешь, он нас слышал?

– Разумеется. Тут не может быть никаких вопросов.

– Вот скотина! Воистину, этого типа иначе не назовешь.

– Ты это… потише ругайся.

В это время дверь распахнулась, и в помещение вошли старый Абель и следовавший за ним по пятам Норман Кьюбитт. Последний достал из стоявшего на каминной полке глиняного горшка несколько стрелок «дартс» и направился с ними к пробковой доске-мишени.

– Я сейчас приду, – послышался из-за двери женский голос. – Не начинайте без меня, ладно?

Абель подошел к камину и поставил на каминную полку какую-то бутылочку.

– Привет, парни! – поздоровался он. – Извините за долгую отлучку, но с этими мерзкими грызунами нужно было срочно что-то делать. Поэтому, если мы в ближайшее время не обнаружим на участке хотя бы один труп, я, признаться, буду очень удивлен. Просто до чрезвычайности.

Сосуд, который поместил на каминную полку Абель, оказался небольших размеров и на полноценную бутылку действительно никак не тянул. Тем не менее наклейка на нем, как и говорил Пэриш, была «та самая», то есть весьма зловещая. Иначе говоря, на ней красовалось написанное красными чернилами слово «яд», размещенное по диагонали и привлекшее всеобщее внимание собравшихся у камина пятерых мужчин.

– Мистер Уочмен считает, что эта штука представляет большую опасность, Абель, и ее пары способны отравить нас всех, – сказал Пэриш.

– Боюсь, что вы уже подверглись их воздействию, – добавил Уочмен.

– Я, сэр? – удивленно проговорил Абель. – Да ни в коем случае. Потому что отношусь к таким вещам с большой осторожностью. Тем более меня неоднократно предупреждали, что этот раствор смертельно опасен для человека.

– Уповаю на ваше благоразумие, – пробормотал стоявший у мишени Кьюбитт.

– Надеюсь, ты не оставишь этот флакон на каминной полке, отец? – спросил Уилл.

– Не бойся, сынок. Спрячу в каком-нибудь укромном месте.

– Я бы на вашем месте поторопился от него избавиться, – произнес Уочмен. – А то поставите на видное место и забудете, а кто-нибудь найдет, снимет пробку и понюхает, чтобы выяснить, что это за штука… Знаете что? Давайте-ка я сам отвезу его в Иллингтон и отдам тому аптекарю, который его продал. Мне просто не терпится сказать пару теплых слов этому джентльмену.

– Да благословит вас Господь за вашу доброту, сэр, – ответил Абель, мигая круглыми, будто широко открытыми от удивления глазами. – Но дело в том, что я еще не закончил травить грызунов. Сначала надо решить, хорошо ли это средство подействовало, обозреть поле боя, а потом нанести крысам еще один разящий удар. Хочу, чтобы на моем участке ни одной из этих тварей не осталось, сэр.

– По крайней мере, – сказал Кьюбитт, бросая стрелку в мишень и попадая в «двадцатку», – надо поставить эту бутылочку туда, где ее никто не найдет.

– У нашего мистера Кьюбитта иофобия, – заметил Уочмен.

– Ио… Как вы сказали, сэр?

– Не обращайте внимания, – произнес Уочмен. – Я тут пустился в рассуждения о «прусской кислоте» и, похоже, здорово всех запугал.

– Не надо ничего бояться, джентльмены, – заверил всех Абель. – Уж будьте уверены, что в «Плюмаже» эта дрянь вам в стакан не попадет.