– Просто интересно. Почему такой цвет?

– Это мой любимый цвет. Допрос закончен?

Босс улыбнулся. Шагнул вперёд и ответил:

– Я ещё не допрашивал. Вы часто тут гуляете? – он окинул взглядом парк и пошёл в направлении кафе на открытом воздухе.

– Нет. Обычно я сворачиваю от музея и иду в сторону Пирита на променад.

– Это так близко?

– Это Таллинн, здесь всё близко, – я окидываю его сочувственным взглядом.

– Да, я никак не могу к этому привыкнуть. После Питера всё кажется крошечным и нереальным. Выпьем кофе? – говорит он, когда мы поравнялись с кафе.

Я пожимаю плечами, потом думаю о том, что это – плохая идея, но эта мысль быстро от меня ускользает, когда до моего носа доносятся ароматы кофе и горячего шоколада. Почему бы и нет?

– Почему бы и нет? – повторяю за голосом моего разума, который, похоже, решил взять выходной.

ГЛАВА 9

Александр выбирает столик, и подзывает меня жестом. Я ставлю коляску на тормоз, и сажусь на кованый металлический стул, накрытый мягкой подушкой с каким–то узором.

– Tere! – приветствует нас официантка, и я ловлю озадаченный взгляд начальника.

Он не понимает.

– Tere! – отвечаю я, – Вам кофе? – спрашиваю босса, и он кивает.

– Без молока и сахара.

– Ьks must kohvi ja latte, palun1, – делаю заказ, и чувствую себя, как на экзамене по эстонскому языку.

– Kas see on kхik? Meil on vдga maitsev хunakook tдna2, – улыбается и подмигивает мне официантка.

Я расплываюсь в ответной улыбке. Гулять, так гулять.

– Kaks tьkki, palun3.

Она уходит, а я морщусь от яркого солнца и расслабляюсь, забывая о присутствии Александра рядом. Тео открыл глаза и пошевелился в коляске, я кладу ногу на подножку и начинаю качать польский агрегат. Малыш снова засыпает, и я довольно смотрю на него.

Босс, молча, за мной наблюдает, потирая подбородок. Нам приносят заказ, он удивлённо смотрит на два куска яблочного пирога с корицей, украшенного паутинкой шоколадной глазури и физалисом.

– Я не смогла отказаться, – пожимаю плечами, и он смеётся.

– Я тоже люблю сладкое, – отвечает он и принимается за пирог.

Я смотрю на него, удивлённо моргая. Он с удовольствием поглощает дессерт, так быстро, как–будто вообще никогда не ел. Я поражаюсь такой простой открытости, уверенности в себе и независимости. Я не люблю есть при посторонних, и ощущаю себя вуайеристкой, подглядывающей за каким–то интимным моментом его жизни.

Неловко ломаю пирог вилкой и кладу маленький кусочек в рот. Медленно жую, ощущая мягкое тесто, пропитанное сладким яблочным соком, во рту. Корицы совсем немного, она лишь подчёркивает вкус яблок. Удивительно, но я совсем не чувствую кусочков фрукта, скорее всего они мелко перетерты и перемешаны с тестом, придавая ему сочность. Короче, пирог действительно сказочно вкусный.

Александр покончил с несчастным куском, и медленно пьёт свой кофе, наблюдая за мной. Теперь он – вуайерист и ему это нравится. Отчаянно хочу прикрыться, но понимаю, что я одета, это просто какой–то мой детский пунктик в отношении еды.

Я доедаю пирог, продолжая качать одной ногой Тео. Прикладываюсь к своему латте, и облизываю пену с губ. Босс сверкнул глазами, и я залилась краской.

– Что? – спрашиваю я осипшим голосом.

– Пытаюсь понять, о чём вы думаете, – пожимает плечами Александр.

– По Фрейду вычисли, – отвечаю я.

– Что?

– Песня есть такая. «По Фрейду вычисли, о чём я думаю» – напеваю мотив и мне становится смешно.

Кажется, я даже хихикнула.

– Алиса, вы открываетесь мне с новой стороны. Заботитесь о брате, – он кивает на коляску, – Имеете забавную татуировку и вдобавок неплохо поёте.

Я фыркнула и сморщила нос. Потом посмотрела на отцовские часы и удивилась тому, как быстро пролетели два часа. Тео скоро проснётся, нужно возвращаться, иначе он начнёт плакать в коляске, и мне придётся нести его на руках до дома.

– Александр Сергеевич, я польщена, что порадовала вас. Но мне пора идти.

– Конечно. Подождите, я расплачусь, – он машет официантке, и она приносит чек в тоненькой кожаной книжке. Александр кладёт туда двадцатку, и официантка удаляется.

Босс встаёт из–за стола, а у меня вырывается очередная глупость:

– А сдача?

Он громко смеётся, потирает лоб и отвечает:

– Поверьте мне, Алиса, от пары евро я не обеднею. А она, – он кивает в сторону девушки, – сможет пообедать.

Какая щедрость и доброта. Даже как–то не вяжется с его властной манерой говорить с людьми и постоянно глумиться надо мной.

Я тоже встаю, снимаю коляску с тормоза и быстрым шагом иду на дорожку.

Мы достаточно быстро добираемся до музея, поднимаемся по ненавистному мне тоннелю без крыши, и молча едем в лифте. Идём мимо парка и подходим к парковке. Я останавливаюсь у его машины, но он, видимо, намерен идти дальше.