— Как насчет глоточка на дорогу? — спросил он, едва я вошел.

— Охотно, — ответил я. — Собирайся. А я тем временем нам налью.

Когда он вышел, я налил себе двойную порцию виски и залпом выпил. Затем я приготовил нам по хайболлу. Счастье, что есть такие люди, как Клинт.

А когда он сказал:

— Дорога предстоит долгая, — и налил нам по второй, я вторично возблагодарил судьбу.

Когда мы выходили, я чувствовал себя гораздо лучше.

— Что у нас сегодня в программе, старик? — спросил Клинт, когда мы уже были в пути.

Я сказал, что мы могли бы заехать по дороге в бар, чтобы закусить. Я только что сообразил, что сегодня еще не завтракал, и хотя совершенно не был голоден, понимал, что поесть мне необходимо. Потом мы могли бы остановиться в Манчестере, купить там продукты и спиртное, а затем отправляться прямо на ферму Уолтера Тейлора. Уолтер взял бы его с собой на несколько часов на охоту в горы. За это время я успею доехать до нашего дома, привести там все в порядок и ждать их обоих к ужину.

Так как я знал Клинта как страстного спортивного болельщика, то добавил:

— Вероятно, ты знаешь, что сегодня вечером по телевидению будут передавать борьбу. Если хочешь, можем посмотреть.

— Великолепно, — загорелся Клинт. — Ты отличный парень, Моррисон. Этот уик-энд с каждой минутой нравится мне все больше.

— Вот увидишь, Уолтер тоже тебе понравится, — сказал я.

— В этом я уже твердо убежден.

Я также объявил Клинту, что в субботу мы вместе пойдем на охоту, причем он сможет испытать свое счастье с луком и стрелами.

Когда мы подъехали к ресторану, действие выпитого ослабло. Я постоянно помнил, что везу в сундуке за спиной и что мне еще предстоит. Мои нервы опять разыгрались. Еда помогла мало, и я начал сомневаться, смогу ли вести машину. Несчастный случай или досмотр машины по любой причине были мне совершенно ни к чему. Когда мы двинулись дальше, я попросил Клинта сесть за руль. Тот сделал это охотно. Он был не только отличным водителем, но и любил это дело. После покупок в Манчестере остаток пути до фермы Уолтера я взял на себя.

Уолтер уже ждал. Я представил их друг другу и, быстро покончив с обычными любезностями, оставил одних, отправившись к дому Эллен, расположенному в пяти милях.

Когда я подъехал туда, было пять минут четвертого. Мне оставалось около двух часов, чтобы выполнить свой замысел до того, как подъедут Клинт с Уолтером. Времени более чем достаточно.

Съехав с шоссе, я свернул к участку Эллен, пересек небольшой мост, перекинутый через речку с кристально чистой водой, а затем поехал по гравийной дороге, которая протянулась больше чем на милю по участку Эллен площадью в тысячу акров. Удивительно красиво было кругом, несмотря на холодный день и ледяной ветер; заходящее солнце посылало последние слабые лучи, прежде чем скрыться за горами. По обеим сторонам дороги стояли клены, ясени и березы. Почти вся листва с деревьев уже опала, и дорога была покрыта подвижным волнистым ковром.

Куда ни глянешь, ничего, кроме деревьев и лугов. Единственный признак жизни — дичь в лесах. Ближайший сосед жил на расстоянии не меньше мили.

В конце дорога разделялась на два проезда. Правый был асфальтирован и вел к летнему дому, стоявшему на мощной скале, возвышающейся над рекой. В северном направлении находился кристальный источник, от которого получила свое название и речка. Он считался чудом природы, так как извергал неудержимый поток чистой прозрачной воды из-под земли, а со дна речки били ключи.

Другой проезд шел на подъем к старинному господскому дому, который был так густо окружен кленами, елями и соснами, что почти незаметен.

В то время как летний дом был современным, просторным строением с далеко выступающим над рекой солярием — типичным продуктом школы Френка Ллойда, и в самом деле спроектированным одним из его учеников, — старый относился к эпохе ранней Новой Англии. Его построил более двухсот лет назад первый владелец этих земель. Он был преуспевающим фермером, и этот дом в округе считался одним из самых знаменитых. Но уже много лет он пустовал и избежал сноса лишь потому, что был скрыт зелеными деревьями и с дороги не выглядел позорным пятном. Он имел и некоторую историческую ценность, которая, хотя и едва ли была документально доказана, придавала ему определенную привлекательность и, во всяком случае, служила предметом разговоров.

В середине девятнадцатого столетия, когда была организована знаменитая тайная транспортировка рабов с юга в Канаду, и Вермонт являлся одной из точек их маршрута, старый господский дом должен был частенько служить убежищем и укрытием для рабов на их пути к границе. Точнее говоря, таким убежищем был подвал этого дома.

Эллен с детства была увлечена тем романтическим образом, который создавал своей исторической ролью дом ее родителей. Она убедила отца сохранить его и хотела серьезно заняться изучением его истории, до чего она, правда, так никогда и не нашла времени.