— Послушай, Гвидо, я же должен был выдать этому дураку все, что я о нем думаю! Захожу в кафе, а он вместо того, чтобы чинить автомат, сидит и попивает пиво! Да еще и заигрывает с хозяйской дочкой! А ты же знаешь, каков Конни, когда дело касается его девчонок!

— Ладно, Эл, я сам ему все объясню, — остановил его Трент. — Но только не вопи, как ненормальный, пока тебя удар не хватил. И кроме того, Джерри — лучший работник, и не сует нос куда не надо.

— Этого только не хватало! Я живо бы его укоротил! — буркнул Мазоло.

Трент достал из верхнего кармана пиджака миниатюрный диктофон.

— Ну что, пришла? — спросил Мазоло. — И что?

Вместо ответа Гвидо швырнул на стол пачку денег. Глаза Мазоло сверкнули.

— Сколько?

— Пять тысяч. Да, не хотел бы я быть ее мужем.

Мазоло усмехнулся и почесал затылок.

— Давно ты так подешевел? Маловато за такой риск!

— Пять тысяч за короткий разговор с какой-то глупой бабой — неплохо. Но похоже, из этого случая можно будет выжать и кое-что еще. Займись-ка пленкой. Мисс Дью была достаточно осторожна, так что придется поработать как следует, чтобы в ее намерениях не оставалось сомнений.

— Твой голос убирать совсем?

— Лучше измени — вдруг ей вздумается отнести пленку в полицию.

Мазоло взял диктофон.

— Как полагаешь, сколько из нее еще удастся вытянуть?

— Подождем, давая ей понять, что дело не продвигается. Пусть попытается связаться со мной еще раз. Тогда я объясню, что за десять тысяч рисковать не стоит. И вот увидишь, она сама поднимет цену.

Мазоло восхищенно смотрел на компаньона.

— Да, голова у тебя…

Лицо Трента озарила самодовольная ухмылка.

— Никогда нельзя спешить и действовать непродуманно, иначе сам себе наденешь петлю на шею. Закончишь с пленкой — принеси мне.

Возня с пленкой заняла несколько часов. Никто бы не подумал, что Мазоло способен на такую работу. Когда все было сделано и Трент прослушал запись от начала до конца, ему осталось только похвалить напарника.

— Мой голос узнать совершенно невозможно. Как ты это сумел?

— Когда звучал твой голос — включал вентилятор. И так перезаписывал три раза.

— Надеюсь, услышав свои слова, миссис Дью не отважится нести пленку в полицию.

— Ну что, порядок?

Гвидо кивнул, спрятал пленку в ящик стола и запер его на ключ.

— Завтра сделаешь две копии. Оригинал еще у тебя?

— Да.

— Сейчас же уничтожь, чтобы ничего, не дай Бог, не случилось. Я ухожу домой.

— Минутку, Гвидо, — Эл придержал его за руку. — У меня сейчас проблемы с деньгами…

— Опять? — вздохнул Трент.

Открыв сейф, он отсчитал половину от денег Бетти Дью и передал Мазоло.

— Мне кажется, Эл, что ты ведешь себя как последний идиот: настанет день, когда окажется, что у тебя нет ни гроша. И что тогда?

Мазоло самоуверенно заявил:

— Подожди немного, скоро все изменится. У моего приятеля отличные связи на ипподроме. Я думаю, результат не заставит себя ждать.

Гвидо не собирался разубеждать Эла — с игроками бессмысленно вести душеспасительные беседы. Но он еще надеялся, что Мазоло не тронет своей доли в предприятии — а то придется прикрывать лавочку.

— Сожги-ка пленку, — еще раз напомнил он и закрыл сейф, после чего молча удалился.

В Сэме Дью было сто восемьдесят восемь сантиметров роста и сотня килограммов веса. Но, в отличие от большинства здоровяков, он не был флегматичен или добродушен.

В то утро он оставил свой роскошный «БМВ» напротив входа в контору Джо Уокера, выскочил из машины и раздраженно тиснул кнопку на двери. Чуть погодя отозвался секретарь.

— Мне нужен мистер Уокер, — бросил Сэм.

— Вы договаривались о встрече?

— Нет, но ваш хозяин меня примет. Передайте, что с ним хочет встретиться Сэм Дью.

Так и произошло.

Ничто в посетителе детективу не понравилось. Дью производил впечатление мрачного и самовлюбленного типа, из тех, кто, преуспев в жизни, стал поглядывать на всех свысока. Костюм из дорогого магазина, перстень с брильянтом, презрительный взгляд были тому подтверждением.

Дью протянул через стол руку Уокеру, но рукопожатие его оказалось не из крепких. Джо предложил гостю сесть.

— Чем могу помочь, мистер Дью? — спросил он, предлагая сигарету.

Сэм Дью ее не принял. Достав из кармана портсигар, он извлек сигару, срезал ее кончик маленьким золотым ножичком и закурил. Все эти операции заняли больше минуты.