Юрий Григорьевич занимался серьезным делом. Он приводил в порядок содержимое стола. Это не простой стол, столешница и две тумбочки, нет, это целый столище, четыре огромных тумбы с папками и несекретными документами. Стол хранит в себе многочисленные тайны. Правда, непосвященному в эти тайны доступ закрыт. Для того, чтобы копаться в них, надо отслужить в милиции лет тридцать, не меньше. Недавно у меня возникли подозрения, что Юрий Григорьевич служит в милиции больше тридцати лет, но от меня скрывает свой стаж.

Мои восемнадцать милицейских лет не идут в сравнение с тридцатью полковничьими годами. Он постоянно подначивает меня моим «юным» возрастом, намекая, что «малолетки» мало что смыслят в оперативной работе.

Горы бумаг возвышались на столе. Каждую страничку Юрий Григорьевич любовно оглаживал, скреплял, подшивая в огромные кожаные папки. Да и стол этот незыблемо высится в кабинете еще со сталинских незабвенных времен.

Когда мне скучно и тошно, я представляю, сколько народу пересидело за этим столом на высоких должностях, а потом валялось под ним…

— Вернулись с позором, Гюзель Аркадьевна? — Юрий Григорьевич хитро улыбнулся и тут же спрятал улыбку.

Сразу видно — испугался моего гнева.

— Откуда вы знаете? Про позор-то, — пряча взгляд, не снимая дубленки, я устало плюхаюсь на стул.

— Генералу звонили. У него скоро инфаркт будет вашими заботами. То вы по «тревоге» не прибыли, то вас с мебельной фабрики прогнали.

— Почему прогнали? Не пустили. — Даже плакать не хочется. До чего же тошно…

От самодовольной улыбки Юрия Григорьевича мне вдруг захотелось совершить противоправный поступок, но я сдержалась.

Он же знал, куда я еду, почему не остановил?

Еще одно обидное слово — и я прорвусь в «Пет-ромебель» с автоматчиками! Прямо сейчас, сию минуту!

Но полковник нахмурился и замолчал. Мне неловко пялиться перед его столом, и, жутко комплексуя, я тихонько переместилась за компьютер.

Жаль, что Виктор Владимирович отсутствует. В таких экстремальных ситуациях он мне помогает, действуя, как люфт или громоотвод. Варит мне в собственной кофеварке (стыренной под шумок у жены) крепкий кофе, угощает шоколадными конфетами. Иногда даже коньячку в кофе капает, как лекарство… Лекарство для асфальтового сердца.

Ничего хорошего из моего порыва не вышло, а жаль… Крупная капля — то ли из глаз, то ли из носа — шлепнулась на стол.

«Совсем разнюнилась, — я швыркнула носом, — был бы у меня муж, я бы наплевала на всю эту кутерьму. Отбыла день на службе, а вечером под крылышко к муженьку: согрей, дескать, меня, милый, от житейских неурядиц».

«Не житейских, а служебных, — оборвала я себя, — и нечего жалеть себя, несчастную, во-первых. И нюнить нечего, все девичьи обиды копишь, на эмоциях работаешь, нет чтобы включить рациональное начало. Это уже во-вторых…»

Обидели маленькую девочку, забыли, что она, между прочим, на сорокалетием рубеже находится.

Осушив слезы и шумно высморкавшись, я включила компьютер. На мониторе засветились буквы: «Анализ оперативной обстановки показывает, что…»

Все одно и то же — анализ оперативной обстановки что-нибудь показывает изо дня в день. От огорчения или от возмущения мои пальцы начали летать по клавиатуре, давая отдых разбушевавшимся эмоциям.

Надо заниматься своим основным делом и не лезть в чужие игры, как бы тебе ни хотелось.

Пусть Королев пашет на пользу государства в свое удовольствие. Все женщины в управлении скромно исполняют свои функции и в герои не лезут, да им и не дадут. Мужчины у нас завистливые, женщин не любят вперед пропускать. Надо быть, как все, скромно и тихо сидеть за компьютером, анализируя сложную оперативную обстановку.

В конце концов в каждой работе можно найти изюминку. Повеселевшие пальцы удвоили скорость, клавиши перестукивали в такт моему настроению.

На какое-то мгновение я остановилась, пальцы замерли над клавиатурой. Подняв голову, я обнаружила, что Юрий Григорьевич сидит у моего стола, загадочно улыбаясь, в довольно несвойственной ему позе. Он положил ногу на ногу и постукивает пальцами по столу в такт моим манипуляциям.

Чем больше я живу на свете, тем больше меня удивляет этот мир.

— Гюзель Аркадьевна, вы успокоились? — кажется, у моего начальника новая идея…

— В общем-то, да. Обидно, знаете ли, — я сделала попытку продолжить работу, но полковник сделал знак, дескать, не надо, остановись, мгновенье. Я покорно замерла.

— Я позвонил в убойный отдел и договорился с Королевым, что мы будем работать вместе. Обмен информацией, взаимное сотрудничество. В убойном согласились, но как только услышали, что это будет Юмашева, схватились за голову. Так что могу тебя огорчить, большой радости никто не проявил от сотрудничества с тобой.