Шрифт:
– Это уже не тот человек…
– Разве? Он не сжигал мостов между вами, вы сжигаете их. Но стоит ли? Возможно, он только теперь избавился от муки, что лежала у него на сердце. Возможно, ему лишь помогли сорвать шоры с глаз… Кто заставляет вас, Влад, жечь мосты между вами? Вы можете быть рядом с ним. Можете стать одним из нас.
– Нет…
– Откройте же глаза, Влад! Перестаньте воевать с ветряными мельницами!
– Нет.
– Мир так устроен. Мир не перевернуть.
Может быть… Наверное.
Не перевернуть.
– Волчонок открыл глаза.
Разве?..
Нет, Диана, нет…
– Чудесный миг, первый взгляд на мир, начало новой жизни… – сладко продолжала она, почти мурча.
Она говорила не со мной. Поднеся к самому лицу, она дышала на живой комочек в ладонях.
– Но он этого не понимает, он напуган, ему непонятно, куда пропала уютная темнота, в которой только запахи, тепло и влажный сосок… Куда делся его прежний уютный мирок? Он вернулся бы в привычную слепоту, если бы это было в его власти…
Мне хотелось тоже запустить пальцы в жиденькую шерстку волчонка, подышать на бисеринку носа, на крошечную сморщенную рожицу, ткнуться носом в его маленький жаркий нос… но в руке натягивались стальные струны, ледяные иглы уже начинали свой танец.
Боясь шевельнуть рукой, я стоял, прижавшись лбом к стеклу, прикованный к тому, что было теперь моим миром.
Холод и белая пустота.
Вот все, что мне осталось. Холод и пустота.
Снег заносил все и вся, обращал белой пустыней.
– Вам не сделать ничего, Влад. Не успеть ничего.
Я знаю. Знаю, будь оно проклято, знаю…
И все-таки я попробую.