– Уезжай, – попросила она Алекса. – И не беспокойся за меня.

– Справишься? – брат выглядел хмурым и настороженным.

– Разумеется.

– Знаешь, о чем я сейчас думаю? – спросил Алекс, глядя на Марка, который без интереса слушал жену, что-то тихо ему выговаривающую. – О том, что наши отцы первый раз в жизни мирно поговорили друг с другом. Без упреков и выяснения отношений.

– Нет худа без добра.

– Вот дерьмо, – понизил голос Алекс. – До сих пор не понимаю, как такое могло случиться! Куда она влипла?

– Думаешь, я знаю?! – вспылила Полина. – Мы с ней, вообще-то, поссорились в день убийства. «Проваливай! Убирайся!» – такими были ее последние слова в мой адрес.

– Теперь я понимаю, почему ты выглядишь такой нервной, – сказал Алекс, и Полина с печалью осознала, что ей впервые удалось обмануть его. – Испытываешь вину?

– За то, что Катя меня ненавидела?

– Ты ошибаешься…

– Не смей извиняться за нее! Тебе ничего о ней не известно.

Она быстро поцеловала брата в щеку, потом подошла к Майклу и потрепала его по плечу, прощаясь.

– Остаешься за старшую, – прошептал он ей в ухо и добавил: – Люблю тебя.

Из аэропорта Полина направилась в нотариальную контору, где ее уже ожидали родители. Еще утром позвонил Сергей Дмитриевич, сказал, что с ними связался нотариус, который составлял завещание Кати. Он просил всех членов семьи Никифоровых приехать в контору. Встреча была назначена на три дня, Полина хотела как можно скорее распрощаться с наследием сестры и вернуться в офис. Только напряженно работая, она ощущала уверенность в себе. И сейчас ей необходимо было окунуться в бурную деятельность, чтобы восстановить утраченные силы и снова превратиться в ту Полину, которая ничего не боялась и ни в чем не сомневалась.

В приемной отец помог ей снять пальто и с нежностью обнял. Полина не стала отталкивать его, понимая, что он как никогда нуждается в поддержке. Но все же решила поговорить с ним после того, как страсти улягутся, и объяснить, что желает оставить их отношения прежними. Такими, какими они были до смерти Кати – далекими и бесстрастными.

– Благодарю за то, что пришли, – нотариус вежливо пожал руку отцу и с сочувствием похлопал Елизавету Карловну по запястью. – Оглашение завещания не займет много времени. Присаживайтесь.

Полина бросила задумчивый взгляд на родителей, устроившихся на диване, а сама подошла к окну.

– Итак, наследник, собственно, один. Полина Матуа. Ей достается все имущество Екатерины Уваровой, в девичестве Никифоровой.

Полина резко обернулась к молодому нотариусу.

– Когда Катя составила завещание? – спросила она.

– В день своей смерти. Вернее, завещание было готово уже давно, но в тот день Екатерина Сергеевна его полностью изменила, сделав вас единственной наследницей. Здесь список имущества, счетов, которые теперь принадлежат вам.

Нотариус протянул папку, и Полина быстро пробежала глазами по листкам бумаги, вложенным внутрь.

– Ты знал об этом? – она повернулась к отцу.

– Пожалуй, я оставлю вас, – произнес нотариус и быстро исчез за дверью.

Полина снова напомнила свой вопрос:

– Ты знал?

Сергей Дмитриевич удрученно покачал головой.

– Впервые слышу, – сказал он и поднялся. – Катя никогда не говорила о завещании.

– Что мне теперь с этим делать? – повысила голос Полина, а про себя подумала: «Вот так сюрприз! Подставила, стерва!»

– Управлять, – ответил Сергей Дмитриевич и взял бумаги в руки. – Да, состояние немаленькое.

– Это имущество Севы.

– Чертов Уваров!

– Прекрати, отец, – оборвала его Полина. – Сева ни в чем не виноват. Что говорят полицейские?

– Ничего. – Сергей Дмитриевич подошел к окну и замер, сложив руки перед собой. – Орудие убийства не нашли. Непонятно, как убийца прошел на территорию усадьбы. Его даже камеры не засекли.

– Какие камеры? – обомлела Полина, но тут же поняла, что полиции неизвестно о ее пребывании в охотничьем домике.

– Бесполезные штуки, – медленно проговорил отец. – Я установил их несколько лет назад, для безопасности. Но они ничего не зафиксировали. Только как Катерина входит в дом, а потом – тишина.

– Она приехала одна?

– Судя по камерам – да.

– А следы?

– К утру пошел мелкий снег, – устало улыбнулся Сергей Дмитриевич, – и все засыпал.

«Быть не может! – мгновенно пронеслось в голове. – Если камеры запечатлели появление Кати, то мое прибытие, как и побег, тоже должны были снять. Выборочная запись? Разве такое возможно? Или…» Она не успела закончить мысль, услышав голос матери.