Со смертью Кати все изменилось: отец стал нежным и добрым, будто все те чувства, которые он когда-то дарил младшей дочери, перешли по наследству к старшей. И это уже не нравилось самой Полине. Она не желала быть «заместителем» и поняла, что пришло время сказать об этом. Но после похорон Екатерины отец выглядел жалким и беспомощным, и она решила подождать с выяснением отношений. Однако, услышав обвинения в адрес Севы, Полина не выдержала.

– Папа, твоя дочь вовсе не была ангелом, – сказала она. – Поверь мне, если я расскажу хотя бы часть того, что творила милая Катенька, у тебя случится сердечный приступ. На этот раз настоящий. А сейчас я ухожу. Отдай мне бумаги, касающиеся передачи фирмы Литвину. Я покажу их своим юристам. Если не найдем лазейки для аннулирования сделки, тогда встречусь с господином Литвиным лично. Оговорю условия выкупа.

– Спасибо тебе, дочь, – сухо кивнул Сергей Дмитриевич.

– Пока не за что, – так же официально ответила Полина и, бросив на дядю Федора теплый прощальный взгляд, вышла в прихожую.

Присев на пуф, она задумалась о Литвине и том, какую роль сыграл этот человек в убийстве Кати. Вероятнее всего, он был непричастен, но интуиция говорила Полине, что на него стоит обратить внимание. Уж слишком быстро Литвин запустил свои щупальца в компанию отца. Даже не дал ни единого шанса вернуть долг вместо Кати.

– Зина, – сказала она в трубку, – достань мне информацию по Филиппу Литвину. Все что сможешь.

– Новый клиент?

– После объясню.

– Ладно. Какие планы на вечер? Идешь на голых девок смотреть?

– К сожалению, вынуждена, – вздохнула Полина. – Миронов не принял отказа.

– Зато он щедро оплачивает свои капризы.

Встреча с Мироновым затянулась. Полина приехала домой лишь к четырем утра, усталая, но довольная заказом, который должен был принести неплохую прибыль. Уже в семь, толком не успев отдохнуть, она приехала в офис и до одиннадцати занималась воплощением в жизнь мечты Миронова, которая заключалась в тайном романтическом свидании с новой пассией в прекрасном Лиссабоне. А после внимательно рассматривала фотографии жильцов дома, в котором Катя побывала за день до своей смерти. Зина и Вася Еж стояли рядом и сосредоточенно наблюдали за ее лицом.

– Ну, что? – спросила Зина. – Кто-нибудь из них тебе знаком?

Полина отрицательно покачала головой, потом взяла в руки один из снимков и близко поднесла к лицу.

– Но у меня такое ощущение, – сказала она, – будто с этим я уже встречалась. Только где, не могу вспомнить. Хотя, может, я ошибаюсь.

Она подала фото Зине, и та с озабоченным видом повертела его в руках. На снимке застыл высокий мужчина лет сорока пяти в строгом пальто. Улыбчивое загорелое лицо, легкая седина на висках, хорошая фигура, не атлет, но очень стройный, дорогая одежда. Он поддерживал под локоть молодую девушку, и вид у обоих был таким, что сразу становилось понятным, чем они займутся через несколько минут.

– Еще есть его фото? – Зина посмотрела на Васю.

– Есть. – Вася быстро нашел нужные снимки в стопке, лежащей перед Полиной, и протянул Зине. – Кстати, Полина Сергеевна, у меня этот объект тоже вызвал удивление. Готов поспорить, что он уже попадал в объектив моей камеры.

– И ты до сих пор не проверил свои архивы? – с иронией поинтересовалась Зина.

– Знаешь, сколько у меня информации? – обиделся Вася. – Да я год безвылазно буду сидеть в офисе, сличая его фото с другими!

– Ну, так начни прямо сейчас! – рассердилась Зина, пристально осмотрев фигуру ведущего фотографа восточной секции. – Знаешь, Полина, мне понятно, почему этот гипертрофированный метросексуал не желает потратить на нас лишнюю минуту своего времени. Еж, ты влюбился, что ли? Неужели девочку завел? Или мальчика?

Вася недовольно пошевелил плечами и бросил на Полину виноватый взгляд.

– Сейчас начну просматривать файлы, – сказал он. – Еще что-нибудь, Полина Сергеевна?

– Почему ты снова перешел на «вы»? – спросила Полина. – Кажется, мы договорились, как ко мне следует обращаться.

– Я пробовал, но мне неловко «тыкать» вам.

– Неловко – это когда… – начала Зина, но Полина подняла руку, призывая ее замолчать.

– Зови как хочешь, – сказала она, вздохнув. – И спасибо, Вася, за помощь.

– Тогда я к себе? – с облегчением в голосе спросил мужчина. – Если что-нибудь обнаружу, непременно сообщу.

– Ревнуешь? – спросила Полина, улыбнувшись. – Не стоит. Вася Еж никогда не будет твоим, как ни старайся.

– Прекрати! Сама знаю, что он мне не по зубам. Только не нужно напоминать об этом!

– Ты неправильно поняла. – Полина расслабленно оперлась о спинку кресла и прикрыла глаза. – Вася – нежное и слабое создание, инфантильный подросток с телом мужчины. Он не сможет быть равным партнером, потому что никогда не дорастет до этого уровня. Ты же сильная и непримиримая. Лидер, которому не нужно вытирать нос, так как он сам утрет его кому угодно.

– Хочешь сказать, что рядом с ним я всегда буду пребывать в роли мамочки?

– Ты уже его мамочка. Опекаешь, покровительствуешь, порой ругаешь и всегда чему-то поучаешь. Вася уже давно перестал видеть в тебе женщину.