По всей видимости, Гитлер не забыл недружелюбного отношения фон Фрича к СС, его вызывающей манеры предоставлять в армии убежище политически неблагонадежным{88}. Трудно себе даже представить военного министра, который бы сознательно действовал против Гитлера: дело в том, что в связи с расширением армии влияние нацистской идеологии и практики постоянно росло — в вермахт вливалось все больше молодежи, прошедшей через всевозможные партийные организации: ГЮ, СА, РАД, СС. Бломберг с удовлетворением доносил руководству партии о том, что в 1934 г. процент бывших партийных активистов среди поступивших на службу составил 65,8%{89}. Со временем, понятно, этот показатель непрерывно рос, и армия неуклонно нацифицировалась.

Дело Фрича-Бломберга стало исходной точкой для генеральской оппозиции Гитлеру — именно после 1938 г Эрих Гепнер, Карл Генрих фон Штюльпнагель, Эр-вин фон Вицлебен, а также адмирал Вильгельм Кана-рис и Людвиг Бек встали в оппозицию к нацистскому режиму. Однако эта оппозиция была до крайности половинчатой, поскольку никаких решительных оснований, способных оправдать мятеж, не было. Между тем Гитлер инстинктивно чувствовал недружелюбное отношение многих высших офицеров. Однажды в беседе с Гудерианом он подробно изложил историю возникновения своего недоверия к генералам, начиная с момента формирования армии, когда Фрич и Бек создали для него ряд трудностей, противопоставив его требованию о немедленном создании 36 дивизий свое предложение ограничиться 21 дивизией. Перед оккупацией Рейнской области генералы также предостерегали его; при первых признаках неудовольствия французов они были готовы отвести войска обратно. Бек возражал Гитлеру по чешскому вопросу и не принял никакого участия в его решении{90}.

Половинчатая оппозиция военных усугублялась еще и социологическими особенностями формирования офицерского корпуса — дело в том, что в вермахте на 1 сентября 1939 г. было 89 075 офицеров, до 1 сентября 1943 г. это число увеличилось до максимума — 246 453, а затем оно снизилось. На момент покушения на Гитлера в вермахте было 232 670 офицеров, из которых 80% составляли офицеры запаса. Между 1 сентября 1939 г. и 31 января 1945 г. 69 361 офицер погиб, 107 265 были ранены, из них 40% выбыли после ранения из армии. Абсолютное большинство младших офицеров прошло армейскую социализацию уже при нацистах, в отличие от генералов, которые социализировались еще в кайзеровской армии{91}. Младшие офицеры 1900–1915 гг. рождения не испытали влияния специфического милитаризма вильгельмовских времен, но целиком находились под влиянием нацистской идеологии. Даже самые совестливые, лучшие представители этого поколения офицеров, такие как Клаус фон Штауффенберг, первоначально испытывали симпатию к динамике, напору и активности нацистского движения.

Свидетельством того, что изначально существовали некоторые расхождения между Гитлером и консервативным немецким военным руководством, стала весьма резкая дискуссия по поводу внешнеполитических целей, декларированных 5 ноября 1937 г. в докладе, с которым фюрер выступил перед узким кругом немецких консервативных политиков. В этой дискуссии приняли участие фон Бломберг, фон Фрич и фон Нейрат. Немецкий историк Юрген Шмедеке справедливо утверждал, что способ, с помощью которого Гитлер вскоре отстранил обоих генералов, указывал на то, что в среде высших военных существовал определенный афронт; можно сказать, что при отстранении генералов Бломберга и Фрича речь шла о беспрецедентном вмешательстве Гитлера в кадровую политику вермахта, которое Гитлер оправдал нарушением этики со стороны двух самых старших офицеров вермахта. Шмедеке даже называл это государственным переворотом{92}.

На самом же деле Бломберг еще в марте 1936 г., при известии о том, что французское правительство провело мобилизацию нескольких дивизий в ответ на ввод немецких войска в Рейнскую демилитаризованную зону, предложил отвести соединения вермахта обратно, опасаясь военного столкновения. Полтора года спустя, 5 ноября 1938 г., Бломберг вновь выступил против предложения Гитлера о силовом аншлюсе Австрии и о решении судетского вопроса. Когда Гитлер закончил свою речь, Бломберг, поддержанный Фричем, заявил, что нужно считаться с вмешательством Англии и Франции, которые будут препятствовать немецким действиям. В ходе обсуждения этого вопроса дело дошло до острой дискуссии между Герингом и Бломбергом. Гитлер в спор не вмешивался; он сказал, что верит в невмешательство Франции и Англии. По всей видимости, эта дискуссия и стала настоящей причиной стремления Гитлера отстранить Бломберга и Фрича от армейского руководства{93}.

Для смещения неугодных офицеров Геринг и Геббельс использовали случайно подвернувшийся им компрометирующий материал: молодая жена Бломберга снималась некогда у фотографа, делавшего порнографические снимки, и состояла на учете в полиции как проститутка (это соответствовало действительности), а Фрича полиция и сыщики из СС «уличили» в гомосексуализме, отыскав его «партнера», который обвинил генерала в насилии (впоследствии обнаружилось, что это была элементарная ошибка полиции). Бломбергу, не пожелавшему расстаться с женой, Гитлер выделил на 50 000 марок валюты и приказал в течение года не показываться в Германии, а затем тихо поселиться в своем имении [5] . Фрича же офицерский суд чести оправдал; он остался на службе, очень страдал от несправедливости по отношению к себе и погиб в самом начале польской кампании. Он откровенно стремился к смерти, которую вскоре и обрел под польскими пулями. Обвинение против Бломберга, в принципе, можно было замять (да и знали о нем немногие), а обвинение Фрича в гомосексуализме при последующей проверке оказалось полностью фальсифицированным, так как гомосексуалиста, который выступил жертвой насилия, заставили дать показания только через два года (?) после «инцидента»… Главного свидетеля по «делу» Фрича — Отто Шмидта — Гиммлер приказал расстрелять. Друзья Фрича напрасно пытались побудить военных протестовать, поскольку неожиданно против этого выступил начальник Генштаба Бек, считавший, что дело Фрича было сфабриковано гестапо помимо воли Гитлера. Когда Гальдер предложил Беку силами берлинского гарнизона занять гестапо, то в ответ он услышал обвинение в призыве к путчу, к мятежу, к революции. Это Бек рассматривал как нарушение присяги. Примечательно, что ОКХ Гитлер предложил возглавить Вальтеру фон Браухичу, который имел со своей женой подобные проблемы. По финансовым обстоятельствам Браухич не мог формально развестись и жил в гражданском браке с разведенной дамой, что по соображениям офицерской чести было еще хуже, чем обстоятельства дела Бломберга. Гитлер распорядился выделить средства для компенсации прежней жене Браухича, и таким образом для него стал возможен новый брак {94} .

После разбирательства по делу фон Фрича Гитлер собрал высших офицеров и заявил, что глубоко сожалеет о своем решении провести расследование, но что при сложившихся обстоятельствах оно было необходимо.

Тем не менее, заключил Гитлер, он не считает разумным восстанавливать генерала в прежней должности, поскольку фон Фрич не сможет, как раньше, полностью доверять ему. Командующий Кригсмарине гросс-адмирал Эрих Редер, выражая настроение высших офицеров, в июле 1939 г. пригласил фон Фрича на маневры флота в качестве почетного гостя. Во время пребывания фон Фрича на борту линкора «Гнейзенау» ему отдавали подобающие воинские почести, хотя в тот момент генерал не состоял на военной службе{95}.

29 января 1938 г. Гитлер назначил генерала артиллерии Браухича (вместо фон Фрича) главнокомандующим армией. При этом 16 высших офицеров получили отставку. Назначение Браухича было компромиссом. На этот пост Гитлер хотел назначить фон Рейхенау, известного своей приверженностью национал-социализму, но в армии эту кандидатуру не поддержали{96}.

Истинной причиной отставки высших офицеров были неоднократные заявления Бломберга о том, что армия должна быть единственным оруженосцем нации. Гитлер же первоначально принял это положение только внешне, устранив свою партийную армию 30 июня 1934 г., а на самом деле он планировал совершенно иное. Оруженосцем нации, помимо полиции, стали еще и СС. Гитлер распорядился о неслыханном нововведении: ранее охраной персоны канцлера занималась полиция, а в сентябре 1933 г. был создан подчиненный лично канцлеру «Лейбштандарт Адольф Гитлер»; со временем этот полк СС разросся до одноименной дивизии численностью более 10 тысяч солдат. Это войско, находившееся в личном подчинении Гитлера, наподобие египетских мамелюков, не принадлежало ни к армии, ни к полиции. С 1935 г. служба в СС засчитывалась как выполнение армейского долга, с 1938 г. «войска для поручений» получили возможность формировать полки, а с зимы 1939 г. — дивизии Ваффен-СС, которых к концу войны насчитывалось 38; в них служило около 900 тысяч солдат. В указе от 17 августа 1938 г. Гитлер таким образом сформулировал это положение: «Войска СС не являются частью вермахта или полиции, эти регулярные вооруженные силы находятся в моем личном распоряжении»{97}.