Тело, которое держит в плену гнев, начинает совершать внезапные угловатые движения и не может не обращать на себя внимания. Руки бросают вещь, когда можно бы просто подать, роняют вещь, когда можно просто поставить, делают больно, когда можно просто приласкать. Ноги мчатся, когда можно идти прогулочным шагом, разъезжаются, когда можно бы удержаться, топают, когда можно идти кошачьим шагом. Вокруг такого тела хлопают двери, дребезжат окна. Его окружают всевозможные звуки, кроме тишины.

Одним словом, гнев порождает шум. Как в прямом, так и переносном смысле. С наибольшим шумом живут и умирают знаменитости. Желание быть лучше других как в жизни, так и в смерти делает их жизнь и смерть трагической. Сдерживаемая жалость к себе человека именитого оборачивается поддержкой бедных и несчастных и борьбой за их благополучие, поскольку душевное состояние знаменитости тяготеет к подобным же. Желание укрепить свои силы для борьбы, заручившись поддержкой сторонников, приводит к разочарованию, так как приобретенные таким образом сторонники хороши лишь при отсутствии опасности, по праздникам.

К сожалению, ни та, ни другая сторона не сознает того, что душевный покой, обретаемый благодаря повышению материального благосостояния, является для обеих сторон кратковременным.

Это вызывает беспомощный гнев, человек ощущает себя неспособным улучшить мир. Сдерживающая гнев знаменитость начинает нападать на виновных. Типичной особенностью такого борца является то, что он ничего не отрывает от себя страждущим, а желает, чтобы это сделал противник. Чем больше осуществляется желание такого человека быть боготворимым, тем ближе конец, ибо человек не Бог. Великое желание делать все равно что, лишь бы изменить что-нибудь к лучшему, создает из него мученика, на примере которого испуганное человечество не перестает повторять ошибки.

Разгневанный человек переходит в атаку. Мужчины созданы быть атакующими — так они добиваются своих желаний на физическом уровне. Но если мужчина впадает в гнев, то это может привести к непредсказуемо опасным последствиям. Женщины созданы быть любящими. Если гневается женщина, то с ее языка может слетать такая лексика, которую она никогда раньше не употребляла из стыдливости и ее неприятия.

Атаковать можно мыслью, словом, а также действием.

Нападение действием, т. е. кулаками, происходит, когда человек дает волю низменным, примитивным страстям. Это считается наихудшим из зол, поскольку оно причиняет страдания другим. Этим человек принимает на себя кармический долг. Сама злоба при этом может быть невелика, но если она вырывается наружу вместе с ударом кулака, то бывает страшной. А у страха глаза велики.

Нападение словом равнозначно тому, что человек окатывает других собственными помоями, подсознательно желая научить других уму-разуму, тогда как сам никакого урока извлечь не умеет. Бывает также брань в собственный адрес, но обычно это не бросается в глаза.

Нападение мыслью нападением не называется. Закрытые улыбающиеся уста и глаза, полыхающие пламенем, свидетельствуют о совершающемся в мыслях нападении, которое в своей закрытости подобно готовящемуся к извержению вулкану. Поведение такого рода свойственно женщинам, а также мужчинам, которые желают оставаться интеллигентными. На киноэкране подобный герой воздействует своим внутренним огнем, как притягательный магнит, призывающий противоположный пол к сексуальной атаке, чтобы огонь погасить. Затем парочка сцепляется, словно кошка с собакой, что сжигает гнев на некоторое время. В жизни же на такие схватки не хватает смелости, либо от них устают. А гнев остается, предупреждая внезапными приступами о будущем инсульте либо инфаркте.

Подавляемый гнев перерастает в истерию, поскольку обитающий в нас примитивный человек втиснут в рамки правоохранительных законов цивилизации и боится физического наказания. Истерик боится физического наказания и боли.

Истерия есть душевная мука, сопутствующая повышению материального благосостояния, излив которую человек испытывает некоторое успокоение. Истеричный человек не понимает, против чего он протестует. Он нуждается в душевной свободе, предоставить которую никто ему не может, кроме него самого. Правда, это доступно его матери. Можно от всего сердца желать истеричному человеку добра, но он отгородился стеной страхов, и добро не доходит до адресата. Росту истерии способствует причисление ее к разряду болезней. Истерик оправдывается заболеванием. Это, в свою очередь, усиливает его жалость к себе и усиливает гнев.

Признанный больным истерик способен терроризировать большое количество народа, но когда появляется полицейский и хватает его за руку, чтобы призвать к порядку, то истерик начинает вопить, словно его четвертуют, и подает на полицейского в суд, ибо больной человек имеет право на улучшение самочувствия. Истерику становится лучше, когда он может кого-то обругать. А полицейского присудят к наказанию, поскольку у истерика на руке зафиксированы кровоподтеки. Но почему? Ведь полицейский держал несильно. Своим криком истерик мстит тем, кому, как он считает, лучше, чем ему. Жажда мести вызывает всевозможные кровоизлияния, даже если никто до него не дотрагивался.

Подавляемый гнев порождает вампиризм. Для кого важна репутация интеллигента, тот держит гнев в узде. О вампирах говорят, пишут и создают фильмы ужасов, сеющие страх и помешательство среди слабонервных. Истина в том, что чем больше человек страшится вампиров, тем больше они ему повсюду мерещатся, пока он сам не станет вампиром. Все неуравновешенные люди в большей или меньшей степени являются вампирами. Разница лишь в том, что иной до смерти пугается, когда кто-то, например экстрасенс, говорит о нем — вампир. Другой же скалит зубы и жутким голосом подтверждает: «Да, я — вампир!» Возможно, ему до смерти надоели испуганные нытики, и он хочет отпугнуть их от себя, чтобы получить покой, а может, ему доставляет истинное удовольствие ощущать себя плохим, хотя душа и плачет.