На южной стороне храма находятся монастыри греческий и армянский. греческий занимает юго-восточный угол, где находилась колокольня. В то время когда латины присвоили себе исключительное право на владение храмом и Святым Вертепом, греки, не желая вовсе лишиться пребывания у столь святого места, сосредоточились в здании бывшей колокольни, устроив себе здесь церковь во имя Рождества Христова вверху, и другую внизу во имя святого великомученика Георгия, рядом с главным алтарем соборного храма. Ныне к этому помещению принадлежит и большой двор, обстроенный со всех четырех сторон в два этажа кельями, которые выходят на внутреннюю галерею. С верхней площадки бывшей колокольни, где теперь помещается настоятель Вифлеемского греческого монастыря, открываются превосходные виды на окрестности Вифлеема: в одну сторону веселая, дышащая миром и тишиною долина Пастырей, горы, покрытые зеленью дерев и виноградниками с сторожевыми среди их башнями; в другую сторону горы и вертепы, обнаженные от всякой растительности, за которыми скрывается бездна Мертвого моря… Армянский монастырь находится в юго-западной части ограды, но в нем ничего примечательного нет. Каждый монастырь имеет свой садик; сад греческого монастыря примыкает непосредственно к полукружию главного алтаря вифлеемского собора.

Поклонившись святым местам вифлеемского храма, отслушав утреню в большем соборном храме, а Литургию в Святом Вертепе на месте Рождества Христова, – поклонники отправляются для обозрения других святых мест в самом городе и его окрестностях. Недалеко от монастыря в восточной стороне есть так называемая Млечная пещера, небольшая, шагов десять длины и ширины. Предание повествует, что святой Иосиф, предуведомленный Ангелом об опасности, угрожающей Богомладенцу, «яко ищут души отрочате», спрятал в этой пещере Пречистую Матерь с Ее Божественным Сыном, пока приготовился к бегству в Египет. Внутри находится простой алтарь, сложенный из камней и без всякого украшения. Несколько далее видно в скале малое углубление, где, по преданию, сидела Матерь Божия и кормила Божественного Младенца грудью и где из ее груди несколько каплей млека упало на эту землю и придало ей врачебную силу. В этом углублении есть камень, местами белый, а частью красноватый и чрезвычайно мягкий, и отсюда-то богомольцы и местные жители всех вероисповеданий берут землю, которая, по их согласному свидетельству, помогает родильницам к легчайшему разрешению от бремени, а матерям противу потери молока; кроме того ею же вылечивают лихорадки и другие болезни, давая землю эту вместо лекарства не только людям, но и домашним животным. На престоле, здесь находящемся, всегда найдете несколько глиняных каганцев с маслом, ибо благочестие народа поддерживает здесь неугасимый огонь и каждый больной или выздоравливающий ставит лампу.

Нельзя утверждать, чтобы этот мягкий глинозем имел в себе натуральную силу лечения, если принять во внимание, что множество людей находят здесь облегчение в болезнях; ибо не только местные христиане, но и мусульмане из самых дальних сторон приходят за этою землею, а богомольцы ежегодно уносят ее в разные части света. Всего легче объясняется это чудо живою верою болезнующих. Вифлеемиты приготовляют себе лекарство из этой земли следующим образом: сперва толкут белый камень в мелкий порошок и в сосуд с этим порошком наливают чистой водой, которая становится белой как молоко; воду эту сливают в особый сосуд, а осадок еще два раза наливают водой и снова побелевшую воду переливают в особый сосуд, и когда в нем белый порошок через две или три минуты совершенно осядет на дно, тогда, сливши чистую воду, делают из белой массы лепешечки с разными оттисками и сушат на солнце. В болезнях бросают такую лепешку в воду через что она делается белою как молоко, и употребляют оную вместо лекарства. Вот то млеко Богородицы, которое упоминается в надписях на старинных русских крестах-тельниках наряду со святыми мощами и другою святынею (Святая Земля из разных мест, камень от горы Голгофы, от Гроба Господня…). Надпись эта вызывает у многих улыбку неверия только потому, что они не знают, да и не хотят знать благочестивых народных преданий и их основания.

Млечная пещера принадлежит латинам, и по временам на престоле ее они совершают Литургию. Прежде за вход в эту пещеру платили туркам бакшиш. Наверху пещеры был приходский храм во имя святителя Николая, а теперь нет и следов его. Спустившись вниз с покатости, на которой расположен вифлеемский храм, и следуя к востоку от него, мы прибыли на малый уступ, образующий как бы другую небольшую гору, на которой расположено селение Вифсагур или деревня Пастырей. Наши богомольцы попросту называют ее деревня Пастушки… Предание утверждает, что здесь жили те пастыри, которые первые имели счастье приветствовать родившегося Спасителя. До сих пор селение это населено лишь одними пастырями православного исповедания. Около сорока домиков составляют это пастушеское селение, и каждый имеет под собою или при себе пещеру иссеченную в мягком камне, в которую пастухи зимою загоняют свои стада. Почти на самой средине селения находится колодезь называемый «кладезем Марии», ибо, согласно местному преданию, Божия Матерь, проходя здесь однажды, хотела утолить жажду, но не было чем достать воды из глубокой систерны; тогда вода сама поднялась до краю, чтобы напоить Матерь милосердия и всяких щедрот. Как милы эти народные предания, в которых вся природа оказывает глубокую честь Творцу и Промыслителю нашему и Его приснодевственной Матери!

У подножия этого селения расстилается обширная долина, принадлежащая пастырям, частью засеянная, а частью обращенная в пастбище для скота. Среди ее в версте расстояния от селения находится место довольно обширное, обнесенное каменной оградой. Несколько десятков маслин роскошно зеленых на этой плодоносной земле оживляют живописные развалины бывшего храма, построенного на том месте, где некогда Ангел Господень явился бодрствующим в ночи пастырям и возгласил им радостную весть о рождении Богочеловека. Место это называется агиа пимена, то есть святая паства. Теперь от бывшего храма, построенного по преданию святою Еленою, осталась лишь алтарная часть; остальное представляет груду развалин, под которыми находится довольно большая пещера; в ней-то, как говорит предание, спала часть пастырей, тогда как другая бодрствовала над стадом. Издавна пещера эта обращена в церковь, и теперь еще есть следы мозаики в помосте, а из разбитых колонн и богатой резьбы капителей можно заключить, как богато было вначале украшено место отдохновения счастливых пастырей. Эта пещерная церковь служит приходскою для христиан пастырей, жителей Вифсагура. Когда богомольцы посещают эту бедную церковь, их непременно встречает и провожает здешний арабский священник. При входе в пещеру он развертывает Евангелие и читает место, относящееся к совершившемуся здесь событию (от Лк 2, 8–21): «В той стороне были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям. Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь. И вот, вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение. Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь. И поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи. А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце своем. И возвратились пастухи, славя и хваля Бога за все то, что слышали и видели, как им сказано было». Радостно воспевая Ангельскую песнь: «слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение», оставляют богомольцы пещеру и, поблагодарив священника, иногда по приглашению его заходят на обратном пути к нему в дом на чашку кофе. Их принимают в здании (в виде сарая), служащем деревенскою школою и сборным местом жителей селения для совещания и отдыха.

Нельзя довольно налюбоваться этою миловидною и плодоносною долиною, которая притаилась между горами Вифлеема, покрытыми зеленью деревьев и виноградников. Здесь Иаков разбил шатры свои около башни Адер или стад и пас скот свой. Здесь, согласно преданию, было поле Вооза, на котором Руфь сбирала колосья. Здесь младой Давид стерег отцовское стадо, играя на арфе. Протекло столько веков, произошло столько перемен на белом свете, а на этой благословенной долине все осталось по-прежнему. И теперь ее засевают, и теперь живут здесь пастыри, и теперь поле служит им пастбищем, и теперь ночною порою пастыри попеременно бодрствуют над своими стадами, как в ту приснопамятную ночь, когда Ангелы возвестили пастырям рождение Божественного Младенца. Как все это трогательно!

Наш первый паломник писатель игумен Даниил, посетивший это место в XII столетии, застал его в том самом виде, в каком оно находится и теперь: «А оттуда есть, – пишет он, – место на восток лицем, версты вдалее от Рождества Христова; на том месте благовестиша Ангелы пастухом Рождество Христово. И есть ту печера, над тою печерою создана была церковь во имя святого Иосифа Обручника Мариина. Ту был монастырь добрый, и ныне же разорено место то от поганых [76] . Есть же место то поле красно вельми, и нивы многи, плодны масличием, многи плоды висяще и то ся зовется: агиа пимена, еже претолкуется: святая паства». Остановим внимание на последнем замечании Даниила. Нынешний настоятель Саввинской обители о. архимандрит Иоасаф приобрел недалеко от пещеры пастырей участок земли, на которой развел виноградники, уже доставляющие монастырю годовой запас прекрасного церковного вина. По приглашению старца мне случилось раза два посетить этот виноградник по пути из обители Св. Саввы Освященного в Вифлеем. Сторожевая трехъярусная башня укрыла нас от палящего зноя в стенах своих; в башню эту влазят чрез окно нижнего этажа по приставной спускаемой изнутри лестнице; в этом этаже находится систерна; в среднем комната, служащая местом отдыха хозяевам винограда или стражам оного; близ окна столик, на коем лежало несколько богослужебных и духовных книг, ибо святой старец, посещая почасту летом свой любимый виноградник, от трудов телесных переходит к молитвенным и наоборот, вкушая лишь самый краткий отдых на разостланной на полу циновке. Приобретая этот участок земли под виноградник и сад, старец вовсе не знал, что некогда было здесь «село Св. Саввы», и когда я показал ему эту заметку нашего древнего паломника, лицо его просияло неземною радостью. «Да, – сказал он, – это святой Савва возвратил чрез меня грешного своей обители ее древнее достояние!» Случай действительно весьма замечательный. Осматривая святые места, не раз я имел утешение убедиться, что заметки Нестора наших паломников игумена Даниила разъясняют самые темные места и решают самые спорные вопросы позднейших паломников-писателей, особенно западных, пристрастные сказания которых затемнили многое в истории Святых местдля позднейших исследователей.

Возвращаясь из долины Пастырей в Вифлеем, на горе, отделенной лишь долиною от вифлеемского храма, можно видеть развалины, которые принадлежат латинам; они называют их развалинами женского монастрыря Св. Павлы, ученицы Иеронимовой. Из развалин арабы слепили себе домик, а прекрасный сад из смоковниц живописно украшает развалины, под которыми остались пещеры и ходы и кроме того уцелели еще две систерны. Оттуда через горы можно выехать на Иерусалимскую дорогу и следовательно попасть или обратно в Вифлеем, или в Иерусалим. Мы избрали первое, чтобы посетить окрестности Вифлеема, лежащие на другой стороне его. Заметим, что пред монастырем и храмом Рождества Христова (с западной стороны) есть большая площадь, выложенная камнем; часть ее занята православным кладбищем, которое остается неогражденным, потому что чрез него проходит тропинка от задней калитки латинского монастыря и латины по этой ничтожной причине не позволяют оградить священное для православных место. В мою бытность в Палестине за это произошла ссора между арабами двух исповеданий; дело доходило до оружия и по обыкновению кончилось ничем. На площади перед храмом находятся две систерны: в одну из них упало случайно арабское дитя и за это три монастыря вынуждены были заплатить правительству 800 пиастров штрафу. Главные двери, ведущие в монастырь и церковь, низкие и узкие, так что, входя в них, надобно согнуться, скованы толстыми железными полосами; это сделано для того, чтоб турки не въезжали в монастырь и храм прямо верхом на лошади, как бывало прежде.