Далеко тянутся скрытые нити сюжета, иные даже за океан. Внимательный читатель, который распутает их все, узнает и о том, что есть на свете некий Коротышка О’Дей, и о том, что он служил сыщиком в детективном агентстве «Колумбия», и о том, почему он больше там не служит. Давайте же немного отдохнем от серьезных дел и, чтобы совместить полезное с приятным, отправимся вместе с Момусом [2] на веселую прогулку под тропическими звездами, в те края, где раньше выступала лишь суровая Мельпомена [3] . Пришла пора посмеяться, да так, чтобы смех отозвался эхом и в этих величественных джунглях, и в этих хмурых скалах, где в прежние времена слышны были лишь крики пиратов и стенания их жертв; отбросим же в сторону абордажные крючья и сабли и вооружимся шутками и весельем; украдем толику живительного смеха с проржавевших лат исторического романа – а ведь это особенно приятно сделать именно здесь, в тени лимонных деревьев, на этом побережье, сама форма которого напоминает жизнерадостную улыбку.

Ведь испанский материк [4] не раскрыл еще всех своих секретов, и ему есть о чем нам рассказать. Не так уж много в мире осталось тайн, но эта часть американского континента, омываемая неспокойным Карибским морем, где граница устрашающего вида тропических джунглей подступает к самому краю воды, а над всем этим нависают высокомерные Кордильеры, все еще окутана и романтикой, и тайной. В не так давно прошедшие времена эхо здешних утесов откликалось лишь на голоса пиратов и революционеров, а кондор-стервятник безостановочно кружил над теми зелеными рощами, где они своими мушкетами и толедскими клинками добывали ему пропитание. Все кому не лень – морские разбойники, противоборствующие державы, внезапно восстававшие мятежные партии – захватывали, теряли, а потом снова захватывали эти знаменитые 300 миль полного опасностей побережья, так что на протяжении сотен лет эта земля не могла понять, кого же ей называть своим законным владельцем. И Писарро [5] , и Бальбоа [6] , и сэр Фрэнсис Дрейк [7] , и Боливар [8] , каждый в меру своих сил, стремились приобщить эти земли к культуре и цивилизации. Сэр Генри Морган [9] , Лафит [10] и другие выдающиеся головорезы осыпали эти берега ядрами и пулями во имя Аваддона [11] .

Игра еще не окончена. Ружья морских разбойников умолкли, но ферротипист [12] – грабитель, что промышляет увеличением фотоснимков, турист с кодаком и первые разведчики из благородного племени факиров уже открыли для себя эти берега и продолжили их дело. Сегодня здесь набивают свои сундуки монетами барышники из Германии, Франции, Сицилии. Господа авантюристы беспрерывно толпятся в приемных здешних правителей с проектами железных дорог и концессий. Маленькие опереточные государства играют в свои правительства и политические интриги, пока однажды к их берегам не подойдет большой военный крейсер и не скажет: дети, не ломайте игрушки! Времена изменились, и вот уже прибывает сюда и маленький искатель приключений – с пустыми карманами, которые он не прочь наполнить, с веселым сердцем и смышленый – современный сказочный принц, а в чемодане у него – механический будильник, при помощи которого он собирается разбудить эти прекрасные тропики от их тысячелетнего сна, не полагаясь более, как в старые времена, лишь на чувственный поцелуй. Обычно на шляпе у него гордо красуется трилистник [13] , столь непохожий на здешние экстравагантные пальмы; это он услал Мельпомену за кулисы и уговорил Талию [14] станцевать для нас свой веселый танец на этой необыкновенной сцене, освещаемой звездами Южного Креста.

Так что в этой маленькой сказке рассказать нам нужно будет о многом. Возможно, неразборчивому в средствах Моржу эта история может принести наибольшую практическую пользу, поскольку речь в ней действительно пойдет и о туфлях, и о яхтах, и о сургуче, и о капустных пальмах, и о президентах вместо королей.

А кроме того, будет тут и немного любви, и разоблачение заговоров, и разбросанные по всему повествованию следы горячих тропических долларов – долларов, согретых не только знойными лучами солнца, но и горячими ладонями охотников за удачей, – и в конце концов вы поймете, что это говорит с вами сама Жизнь, а с этим рассказчиком не сравниться и самому словоохотливому из Моржей.

Коралио дремал, лениво раскинувшись в полуденном зное, как какая-нибудь восточная красавица, страдающая от безделья в уютном, хорошо охраняемом гареме. Устроившись у самого края моря на узенькой полоске наносного берега, он был как маленькая жемчужина на изумрудном браслете. За городом, прямо нависая над ним, возвышалась вдоль берега величественная гряда Кордильер. А перед городом раскинулось море, тюремщик ласковый, но еще более неподкупный, чем суровые горы. Волны бились о пологий пляж; попугаи кричали в кронах апельсиновых и сейбовых деревьев; пальмы качали своими мягкими листьями, неуклюже, как глупый оперный хор перед выходом примадонны.

Неожиданно весь город наполнился волнением. Туземный мальчишка промчался по заросшей травой улице, пронзительно крича: Busca el Se~nor Goodwin. Ha venido un tele-grafopor el! [15]

Эта весть мгновенно распространилась по городу. Телеграммы в Коралио приходят не каждому. Возглас, призывающий сеньора Гудвина, был моментально подхвачен дюжиной услужливых голосов. Главная улица, идущая параллельно берегу моря, быстро наполнилась желающими помочь в деле скорейшей доставки телеграммы. Стайки женщин с цветом лица от самого светлого оливкового до самого темного коричневого, почти черного, собирались на углах улиц и заунывно подхватывали веселую песенку «Un telegrafo рог Se~nor Гудвин!»

Comandante [16] дон сеньор эль-Коронел-Энкарнасеон-Риос, который был лоялен к существующей власти и подозревал Гудвина в симпатиях к оппозиции, присвистнул: «Ага!» и сделал в своем секретном блокнотике запись о том, что в этот знаменательный день сеньор Гудвин преступно получил телеграмму.

Среди образовавшейся сумятицы и криков какой-то человек открыл дверь маленького деревянного домика и выглянул наружу. Над открытой им дверью красовалась вывеска «Кио и Клэнси» – такая терминология казалась несколько чужеродной для этих тропических почв. Человеком, появившимся в дверях, был Билли Кио – бойскаут удачи, энтузиаст технического прогресса и современный конкистадор испанского материка. Ферротипия и фотография – вот то оружие, при помощи которого Кио и Клэнси в то время штурмовали эти беззащитные берега. Возле мастерской были выставлены две огромные рамы с образцами их прикладного искусства.

Кио наклонился вперед в дверном проеме, и на его обычно спокойном и веселом лице появилось выражение крайней заинтересованности: он услыхал доносившиеся с улицы звуки и то необычайное оживление, которое там происходило. Когда причина беспокойства стала ему ясна, он приложил ладони рупором ко рту и прокричал: «Эй! Фрэнк!» Да таким звучным голосом, что слабосильный гомон аборигенов был совершенно заглушён.

В пятидесяти ярдах [17] от него, на противоположной стороне улицы – той, что была ближе к морю, – стояло жилище консула Соединенных Штатов. В ответ на призыв Кио из дверей этого здания неспешно вышел Гудвин. До этого момента он вместе с Виллардом Гедди, консулом Соединенных Штатов, курил сигары на выходившей к морю веранде консульства, которая считалась самым прохладным местом в Коралио.