Были взяты пленные и в ходе развернувшегося 1–25 июля Митаво-Шавельского сражения. Русская 5-я армия оказалась в тяжелом положении — 4 июля случилась неустойка на фронте 7-го Сибирского армейского корпуса. Когда началась артиллерийская подготовка немцев, стрелки (многие из них только что встали в строй, части не были сколочены) не выдержали ураганного огня, начав покидать окопы, — в строю осталось не более 50% личного состава. Для того чтобы упорядочить отход корпуса и привести его в организованный вид, необходимо было начать немедленное отступление, не дожидаясь германской атаки.

В этой ситуации командующий 5-й армией генерал от кавалерии П. А. Плеве приказал 19-му армейскому корпусу с приданными частями немедленно перейти в наступление с целью отвлечь на себя часть сил противника, атакующих 7-й Сибирский армейский корпус. Главный удар — на Окмяны — выполняла 1-я кавказская стрелковая бригада, и ее натиск вначале был успешен (она захватила 500 пленных с 9 офицерами), но дальнейшие успехи были остановлены сильным огнем и прибытием германских резервов. Под Окмянами 6-я резервная дивизия немцев была отброшена. Э. фон Людендорф следующим образом прокомментировал это обстоятельство: «В направлении на Окмяны русские нанесли удар наступавшей в центре 6-й резервной дивизии и принудили ее отойти назад. Но мы настолько угрожали правому флангу русских, что они не смогли использовать одержанный ими успех… пехотные дивизии левого крыла уже нанесли удар русским у Ауца, но ввиду событий в 6-й резервной дивизии дали себя отвлечь на юг. Вследствие этого действенность охвата значительно уменьшилась»{366}.

Но нажим с юга вынудил русских прекратить атаки и начать отход.

В ночь на 9 июля на туккумском шоссе русскими кавалеристами была захвачена команда германских самокатчиков.

Если с 1 по 11-е июля, по германским сведениям, общие потери немцев в Митаво-Шавельском сражении достигли 5 тыс. человек, то к 7 августа только пленными — 6 тыс. бойцов{367}. По объективным данным, вся операция обошлась им примерно в 10 тыс. человек.

Тесня противника на фронте у Поневежа, 18 июля русские войска захватили еще 500 пленных.

Можно объединить все боевые действия в районе Шавли, происходившие с апреля по июль 1915 г. в единую Шавельскую битву. Противник в ходе нее потерял свыше 10 тыс. человек лишь пленными.

Оборона крепости Ковно в конце июля — начале августа — пример мужества и героизма, боевые потери гарнизона убитыми составили около 7–8 тыс. человек, немцы потеряли убитыми, ранеными и пленными около 10 тыс. человек.

Даже в периоды оперативных пауз русские войска тревожили противника и брали пленных. Так, 4 августа разъезд 20-го драгунского Финляндского полка, у дер. Кеммерн, обойдя правый фланг противника, атаковал резервы. В плен попали 1 офицер и 30 нижних чинов германского 28-го пехотного полка и обоз с инженерным имуществом.

В ходе Виленской операции 9 августа — 19 сентября русские 5-я и 10-я армии остановили сильнейшего противника, нанеся ему чувствительные потери, захватив 2 тыс. пленных.

Противник не смог решить поставленные в этом сражении задачи, особенно на его решительной стадии, проявившейся в форме Свенцянского прорыва. Исследователь операции отмечал: «Немцы озадачились целью окружить 10-ю русскую армию и правый фланг 1-й армии, т.е. окружить десять русских корпусов, до того уже истощенных и представлявших, в общем, примерно десять дивизий по числу штыков, пулеметов и орудий, если сравнить со штатной их численностью. Для этой операции немцы располагали примерно такими же силами, и… операция по окружению успехом не увенчалась: русские оставили Вильну и отошли на всем фронте. Немцы выиграли пространство. Иными словами, операция не привела к решительному результату… в ходе операции та и другая стороны наносили друг другу частные поражения, которые привели и тех и других к потерям, большим или меньшим… Если бы эта операция преследовала цель не окружения, а овладения Виленским районом, то представляется, что немцы могли этого добиться более дешевой ценой, чем та, которую они заплатили разгромом их конницы»{368}.

Русская кавалерия продолжала действовать активно. 20 августа 6-й эскадрон 1-го гусарского Сумского полка в районе ст. Даудзевес атаковал эскадрон противника. 2 офицера и остатки эскадрона были взяты в плен. В ходе контратаки у Сморгони 8 сентября были захвачены 4 офицера и 350 нижних чинов, а на следующий день у оз. Светен и у Смелина — более 200 человек.

В преддверии конца операции 18 сентября отличились подразделения лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка, атаковавшие укрепленный фольварк Кураполы (на р. Мядзелке), занятый батальоном 2-го ландверного пехотного полка, эскадроном 3-го конноегерского полка, пулеметным отделением и взводом конной артиллерии. Фольварк был взят, захвачено много пленных. Ротмистр Соколов и прапорщик Куликовский 2-й (посмертно) награждены орденом Св. Георгия 4-й степени, а ротмистр Афанасьев — Георгиевским оружием. Почти все кирасиры, участвовавшие в конной атаке, были награждены Георгиевскими крестами и медалями.

Операции в Прибалтике в 1915 г. были особенно кровавы для нашего противника. По данным Рейхсархива, только 12-я германская армия потеряла за июль и август 1,8 тыс. офицеров и 80 тыс. бойцов{369}, даже октябрь месяц стоил Неманской армии потери 15 тыс. человек{370}.

8 результате боев 27–29 августа на виленском направлении потери германских пехотных рот доходили до 100 человек на каждую{371}.

Операции в Прибалтике летом — осенью 1915 г. в стратегическом плане были безрезультатны для германского командования, но сопровождались значительными потерями.

Виленским сражением закончился маневренный период мировой войны на Русском фронте. Но в Прибалтике и Белоруссии и в октябре — ноябре шли бои местного значения. В ходе боев под Логишиным 8–10 сентября соединения 31-го армейского корпуса захватили следующее количество пленных: 27-я пехотная дивизия — 3 офицера и 163 солдата; 77-я пехотная дивизия — 151 солдата, 75-я пехотная дивизия: 6 офицеров и 372 солдата. Общие трофеи корпуса — 9 офицеров и 734 солдата из состава германского 41-го резервного корпуса.