Когда я докладывал командующему боевую обстановку, он прервал меня и, указав на немецкую колонну, сказал: “А это что?” Я ответил: “Пленные, взятые при отражении утреннего прорыва”» {39} .

Потери 41-й пехотной дивизии 15 августа у Ваплица составили 2,4–2,5 тыс. человек {40} .

Немцы писали: «Войскам пришлось прорываться обратно через прорыв в 2,5 км шириной, неся большие потери. Во время прорыва было потеряно 2400 человек. В этих боях 41-я дивизия потеряла 2/3 своего состава; после этого последнего несчастного наступления остатки имели небольшое боевое значение» {41} . При этом 79-й артиллерийский полк потерял 2 офицеров и 16 рядовых; 35-й артполк 4 офицера, 39 рядовых, 100 лошадей… Русские взяли здесь значительное количество пленных [5] .

Пленные прибывали и позже. Так, Ю.Ф. Бучинский писал: «Для более подробного осмотра захваченной деревни, а в особенности подвалов, я назначил команду из отборных людей 15-й роты нашего полка и 7-й роты 6-го пехотного Либавского полка, под командой офицера от той же 7-й роты. Эта команда нашла еще 63 человека немцев. Два же немецких офицера, при входе наших людей в подвалы, застрелились»{42}.

По одним данным, у Ваплица было похоронено 427 германских и 159 русских бойцов{43}; по другим — только из состава 59-го пехотного полка на кладбище у Ваплица покоятся 22 офицера, 42 унтер-офицера и 703 солдата, а общие потери лишь 59-го пехотного полка составляют 28 офицеров и 1500 солдат убитыми и ранеными, большое число которых попало в руки русских. Среди них оказался и командир полка полковник Зонтаг, скончавшийся вскоре от раны. Потери 152-го пехотного полка в этом бою составили 12 офицеров и 514 солдат{44}.

Соответственно, еще до наступления решительного сражения обе дивизии 20-го армейского корпуса были потрепаны настолько, что в последующем ходе операции почти не принимали участия.

У Гогенштейна 5 рот 31-го ландверного пехотного полка (из состава 34-й ландверной бригады дивизии Гольца) 15–16 августа потеряли 19 человек убитыми (в т. ч. 5 офицеров), 112 человек ранеными (в т. ч. 3 офицера) и 174 человек попавшими без вести. Кроме того, в ходе атаки был убит командир 75-го ландверного пехотного полка. Ф. Храмов отмечал: 15 августа «в районе Мюлен дивизия Унгера безрезультатно в течение дня предприняла несколько атак, которые были отражены 6-й русской дивизией с большими потерями со стороны германцев»{45}.

В сражении у Алленштейна частями центральной группы корпусов 2-й армии было захвачено в плен 2 тыс. немцев.

Но кольцо окружения вокруг ударной группы самсоновской армии сомкнулось. В этой ситуации пленные, взятые ранее ее частями, были утрачены. Так, на этап в Едвабно 16 августа прибыли германские пленные 59-го пехотного полка в составе более 400 человек, конвоируемые казаками. Подошедший германский 5-й гусарский полк был встречен огнем казаков. Гусары не рискнули атаковать Едвабно, ожидая пехоту и артиллерию, а затем общими силами перешли в наступление. В результате этой атаки был взят полевой госпиталь, 100 пленных, т.е. раненых, лежавших в госпитале, и «много казачьих лошадей». 400 пленных немцев были брошены русским конвоем. Интересно, что до этого германцы усиленно стреляли по своим землякам, принимая их за русских{46}. Показательна и русская депеша, относящаяся к периоду боев в окружении, следующего содержания: «Занимаю часть деревни Мюлен. У меня под командой 80 челов[ек] солдат разных рот. Офицеров нет. Патронов нет. В сарае держу 300 пленных немцев»{47}.

Даже ликвидируя окруженные русские части, немцы несли значительные потери.

Н. Евсеев так писал о действиях германских частей на заключительном этапе трагедии ударной группы русской 2-й армии: «Утром (17 августа. — А.О.) 3-й грен[адерский] полк под Пухалловеном после упорного ночного боя с большими потерями захватил 6 орудий, 14 пулеметов и более 1000 пленных… Под Адлерсхорстом части 2-й пех[отной] дивизии имели также серьезный бой, принесший огромные потери той и другой сторонам. В результате его русские сдались. Части 2-й пех[отной] дивизии взяли 8 орудий, 4 пулемета и 3000 пленных. В полдень 30 августа (нового стиля. — А.О.) между Мушакен и Валлендорфом произошел упорный бой частей 1-й пех[отной] дивизии с русской колонной. Немецкая пехота (42-го пех[отного] полка) ходила в атаку на русскую батарею, но была расстреляна. После ввода в бой германской артиллерии была подавлена и захвачена одна русская батарея. О пехоте же немцы не пишут; вероятно, она ушла»{48}. А в «1 км юго-восточнее Мальгаофена части генерала Тротта (командира бригады 1-й пех[отной] дивизии) сделали привал. Во время привала какой-то русский отряд атаковал части ген[ерала] Тротта… бригада была совершенно разгромлена и разбежалась… 3-й батальон 33-го полка потерял 109 человек, 1-й батальон 41-го пех[отного] полка — 109 человек. В могиле на месте боя было похоронено 146 немцев и 209 русских… в 4 часа 1-й батальон и пулеметная рота 21-го пех[отного] полка обнаружили движение русских на Канвизен. По ним был открыт огонь, батальон пошел в атаку, но был уничтожен (расстрелян)»{49}.

Итого, германцы в общей сложности потеряли под Орлау-Франкенау, Гросс-Бессау, Усдау, Ваплицем, Мюленом, Бишофсбургом, а также в других боях с частями русской 2-й армии до 20 тыс. бойцов. Во многом эти цифры перекликаются с данными самих немцев применительно лишь к боям под Танненбергом (т.е. 16–18 августа) — 1891 убитый, 6579 раненых, 4588 пропавших без вести. Т.о., это свыше 13 тыс. человек (причем сами германцы признают неполноту этих данных). С учетом потерь в боях 10–15 августа и получается не менее 20 тыс. убитых и раненых.

Итого, в наиболее заметных боях противник потерял:

Т.о., если Восточно-Прусская операция обошлась русскому Северо-западному фронту примерно в 160 тыс. человек — 64% от первоначальной численности войск фронта (самые тяжелые потери пришлись на бои в отступлении и бои в окружении [6] — Первое сражение у Мазурских озер и «самсоновскую катастрофу»), то для немцев наиболее кровавыми были Гумбиннен и Первое сражение у Мазурских озер.

Русские войска взяли значительное количество пленных (до 7 тыс. человек), две трети из числа которых приходятся на долю 2-й армии.