Пожалуй, наиболее резко данный диагноз критикует бывший президент Американской психологической ассоциации, директор клиники детского поведения Йельского университета и автор более чем семисот статей в рецензируемых журналах и сорока книг доктора Алана Каздина. Доктор Каздин заметил, что существует 32 647 комбинаций симптомов, которые могут наблюдаться у ребенка или подростка, позволяя поставить ему диагноз «расстройство поведения» {52} . Фактически симптомы расстройства не зависят друг от друга; иными словами, есть более 32 тысяч разных типов детей с расстройством поведения. Это настоящий кошмар клинического психолога. Диагноз не обладает чувствительностью и специфичностью. С такими критериями его можно поставить огромному количеству очень разных детей. И он не позволяет сделать никаких выводов. Это не более чем сборная солянка из симптомов с весьма малой практической применимостью.

В рамках исправительных учреждений для несовершеннолетних, где я проводил исследования, врачи зачастую даже не оценивают их на расстройство поведения, поскольку практически любой подросток, юноша соответствует критериям. Диагноз просто не помогает отличить одних несовершеннолетних заключенных от других. Таким образом, у него много тех же недостатков, что и у диагноза «антисоциальное расстройство личности» у взрослых (который мы рассматривали в главе 2).

Но эта картина начинает меняться. Примерно последние двадцать лет ряд ученых упорно разрабатывали способы оценки и измерения черт бессердечия и безразличия у детей и подростков. Психологи считают, что рассмотрение этих двух качеств в дополнение к чертам антисоциальности и импульсивности у детей и подростков поможет установить тех, кто относится к группе самого высокого риска сформироваться в настоящего взрослого психопата.

Оценить и предсказать, из каких детей вырастут психопаты, – трудная задача. Некоторые полагают, что ученые не должны даже делать таких попыток, потому что, если поставить подобный диагноз ребенку, это может стать для него клеймом на всю жизнь. Более того, такая стигматизация может оказаться самоисполняющимся пророчеством. По мнению других, если родителям сказать, что их ребенок – психопат, это может еще больше отдалить их от него. И наконец, родителей детей, названных психопатами, общество тоже может счесть запятнанными. Все это очень серьезные вопросы, и мои коллеги, изучающие детей из группы риска, относятся к ним с большой осторожностью. Более того, работающие в этой области ученые идут на всяческие ухищрения, лишь бы не употреблять термин психопатия при обсуждении детей. Чаще всего они говорят о чертах бессердечия и безразличия (БР). Среди психологов к ребенку, которому в большой степени присущи эти черты, а также свойственно деструктивное поведение или расстройство поведения (РП), применяется аббревиатура БР/РП.

Из моего собственного клинического опыта, который типичен для большинства работающих с психопатами специалистов судебно-правовой системы, вполне очевидно, что почти все психопаты в детстве отличались эмоциональными аномалиями. Так что, если мы хотим понять процесс развития этого расстройства и найти ответы на вопросы родителей о том, как справиться и обращаться с такими детьми, ученые должны разобраться, как эмоциональные симптомы проявляются в ранние годы жизни. Игнорирование проблемы или отказ от ее изучения отнюдь не является верным выходом. Тщательное и взвешенное изучение – вот ответ на проблемы психиатрических расстройств и психопатии в частности.

Как я говорил выше, исследователи и врачи, которые пользуются руководством DSM, обучены оценивать описанные там симптомы у своих пациентов. Обычно для этого проводится интервью и рассматривается вся история жизни. На основании этой информации специалисты затем ставят психиатрический диагноз в соответствии с принципами DSM. Однако в психологии используется несколько других методик оценки и измерения психиатрических симптомов.

Психология изучает поведение, но также она изучает и мозг, поскольку мозг управляет любым поведением. Поэтому психологи изобрели методики анализа поведения.

Одна из таких методик оценки личностных черт – список вопросов, которые дают пациенту, чтобы он сам на них ответил. Это так называемые опросники самоотчета. Они бывают довольно длинные. Например, первый вариант популярного Миннесотского многоаспектного личностного опросника (ММPI) состоит из 567 вопросов. Психологи используют его для оценки личностных черт по разным шкалам, как, например, достоверность и интроверсия (способность чувствовать себя комфортно в обществе). Инструменты типа ММPI помогают психологу понять личностные проблемы клиента и разработать подходящую программу лечения. Такие опросники обычны для психологической практики, и недавно были разработаны варианты для оценки черт бессердечия и безразличия у детей.

Первый и самый распространенный инструмент самоотчета для оценки черт бессердечия и безразличия у детей – это Шкала детской психопатии (CPS), разработанная доктором Доном Лайменом из Университета Пердью. Она включает вопросы об отношениях ребенка с окружающими, о том, что он считает важным, сильно ли он злится и т. п.

Опросники также могут быть очень полезны для оценки поведения, и они очень популярны в психологии. Однако у них есть свои недостатки и ограничения. Более того, некоторые недостатки усугубляются при попытке оценить черты бессердечия и безразличия у маленьких детей.

Один очевидный минус инструмента самоотчета – то, что для этого требуется уметь читать. Хотя количество неграмотных в мире резко сократилось, это по-прежнему представляет большую проблему. К тому же неграмотность гораздо выше среди детей, имеющих поведенческие проблемы в школьном возрасте. Так, многие дети из группы риска, у которых мы хотим оценить черты бессердечия и безразличия, просто не в состоянии прочесть и ответить на вопросы CPS, ММPI и т. д. {53}