Я встретился с Майклом лет через двадцать после того, как он в третий раз влез в дом актера. После третьего преступления по канадским законам Майкл попадал в категорию «опасных рецидивистов», которые требуют особых условий судопроизводства и содержания, и получил длительный тюремный срок.

Целая команда врачей несколько лет боролась с заблуждением Майкла. В прошлом году он наконец стал говорить, что уже не считает актера своим отцом.

Меня попросили оценить, можно ли выпустить Майкла по УДО.

Через два часа интервью у нас установилась хорошая связь, и я исподволь задал Майклу вопрос, который хотел задать больше всего: кто его родители по профессии.

Майкл тут же попался на удочку. Он сообщил, что его отец – актер, и стал рассказывать истории про знаменитого «отца». При этом он смотрел прямо в видеокамеру, которая записывала интервью. Майкл говорил правду – то, что считал правдой.

Я показал видео психотерапевтам. Они растерялись.

– Когда вы с ним говорили? – спросил главный терапевт.

– Сегодня, – ответил я.

Они посмотрели друг на друга с недоверием.

Оказалось, что Майклу надоело слушать, как ему постоянно твердят, что его отец не актер, поэтому он сказал им то, что они хотели услышать. Но он все равно считал по-своему.

Я рекомендовал не выпускать его из тюрьмы. Я знал, что он прямиком поедет в Лос-Анджелес и опять влезет в дом актера. Я решил избавить того от неприятностей.

Майкл не был агрессивен, не доставлял проблем в тюрьме. У него было навязчивое заблуждение, и врачи не знали, как с ним справиться. Никто не знал. Мы знали только что его надо оставить в тюрьме, чтобы не дать ему снова нарушить закон.

Я считал, что у Криса Гриббла было подобного же рода заблуждение. Бредовая идея Криса состояла в том, что он психопат. И это делало Криса очень опасным.

Психопатические симптомы Криса скорее происходили из его оторванности от реальной жизни, а не отражали глубинные свойства личности. Никакие данные из других областей его жизни не говорили о том, что у Криса какие бы то ни было серьезные симптомы психопатии. Он не набрал высоких баллов по ППЧ для детей и подростков. На самом деле для юноши, совершившего преступление, его баллы оказались ниже среднего.

Крис винит мать в своих бедах и утверждает, что много лет хотел ее убить. Однако он ни разу даже не пытался причинить ей вред. Ребенок или подросток с повышенными чертами бессердечия и безразличия обычно без особых колебаний нападает на мать или отца. Да, многие такие юноши так же легко дерутся с родителями, как с другими детьми на площадке. Я интервьюировал многих психопатов, которые убили своих родителей.

То, что Крис не причинял вреда матери, как хотел, подтверждает, что он был способен себя контролировать.

Однако этот внутренний контроль был преодолен чужим влиянием, которое оказывал на него Стивен Спейдер. У Спейдера был длинный список нарушений закона и столкновений с полицией. Он злоупотреблял алкоголем и наркотиками. У него было множество подружек, которым он часто изменял. Он воровал у родителей и друзей. Он манипулировал людьми, чтобы они распространяли для него наркотики. Он куда лучше вписывался в профиль психопата, чем Крис, хотя я лично Спейдера не проверял.

Крис оказался не в том месте и не в то время. Он попал в дурную компанию. Получи он своевременную помощь, этого ужасного злодеяния могло бы не произойти.

Такие трагические преступления, как то, что совершил Крис Гриббл, к несчастью, происходят слишком часто. Такое ощущение, что каждые две-три недели какой-нибудь психически неуравновешенный молодой человек устраивает бойню тут или там. Эрик Харрис и Дилан Клиболд в школе «Колумбайн»; Чо Сын Хи в Технологическом университете штата Вирджиния; Джаред Ли Лофнер на политическом митинге в Тусоне, Аризона; Джеймс Холмс в кинотеатре в Авроре, Колорадо; Адам Лэнза в школе Сэнди-Хук в Ньютауне, Коннектикут, – это всего лишь несколько примеров терзающих общество чудовищных массовых убийств.

Меня часто спрашивают: психопаты ли те, кто их совершает? Конечно, акт массового убийства можно назвать психопатическим, но можно ли применить этот клинический термин к личности преступника? В большинстве случаев ответ отрицательный – преступник не психопат. Как правило, они страдают не психопатией, а психозом. Вспомните, психоз – это дезорганизация мыслительного процесса, которая вызывает такие симптомы, как галлюцинации и бред.

Бывают галлюцинации разных типов: пациент-психотик может слышать несуществующие голоса (слуховые галлюцинации), видеть несуществующие вещи (визуальные галлюцинации), ощущать то, чего нет (соматосенсорные галлюцинации), обонять то, чего нет (обонятельные галлюцинации) и чувствовать вкус того, чего тоже нет в реальности (вкусовые галлюцинации). Все способы восприятия могут находиться под действием психотического расстройства. Галлюцинации могут принимать разнообразные формы, но самые опасные среди них – императивные слуховые галлюцинации. Это голоса, которые велят пациенту поступать тем или иным образом. Иногда императивные галлюцинации велят убивать. Эти голоса могут быть мощной силой, которая заставляет человека совершать иррациональные поступки.