Как известно, Александр постепенно стал впадать в мистицизм. Перелом произошел где-то в 1819 году, и просто читать Библию, находя в ней утешение, для императора стало недостаточно. Он хотел проникнуть в самые темные места священной книги, он жаждал более глубоких познаний.

Но религиозный мистицизм не развеял его мрачных дум. "Тайный червь меланхолии" точил его все сильнее и сильнее, и немаловажную роль в этом сыграла баронесса Варвара-Юлия фон Крюденер, игравшая тогда в известной части общества роль достаточно своеобразную.

Один из современников характеризовал ее так:

"Крюденер имела ум сильный и плодовитый. В одно и то же время она прочитывала письма и отвечала на них и слушала, что читали ей из Библии <…>. В описываемый период она была уже женщина старая, с умными и нежными чертами лица, с большими впалыми голубыми глазами, с важным и почтенным видом. На третьем году своего возраста она умела читать и писать, на седьмом знала несколько языков, на двенадцатом она была в Риме, слушала там лекции в лучших училищах и знала уже все древности".

Старая? Это, пожалуй, слишком. Она родилась в 1764 году, то есть в 1815 году ей было чуть за пятьдесят. Но именно в это время она начала оказывать огромное влияние на императора Александра.

Родилась баронесса фон Крюденер в Риге, в семье одного весьма известного масона, а дедом ее матери был фельдмаршал Анны Иоанновны граф Христофор фон Миних. В восемнадцать лет она вышла замуж за барона фон Крюденера, посла России в Курляндии, который был старше ее на двадцать лет и с которым она очень скоро разошлась.

Дамой баронесса была весьма странной. Деревенская скука быстро утомила ее, и она сама себя довела до меланхолии, а потом встала на путь религиозной экзальтации. Затем она стала еще и пророчицей, и слава ее начала расти, сделав баронессу к 1815 году по-настоящему знаменитой. Правда, предсказания ее были темны, неопределенны и легко поддавались всевозможным толкованиям, но на многих они производили весьма сильное впечатление. Особенно ее предсказание возвращения Наполеона с острова Эльба в то время, когда победители еще не закончили торжествовать.

Со временем она и сама все больше и больше начала убеждаться в своем посланничестве, и на этой волне сблизилась с самой императрицей, о чем писала друзьям в сентябре 1814 года:

"Господь удостоил привязать душу императрицы к пламенным желаниям моей души; я не один раз работала <…> с этой ангельской женщиной, и в последнее время, когда она уезжала, я считала себя свободной и стремилась присоединиться к вам в любезной моему сердцу долине, но внутренний голос говорил мне: дело еще не кончено".

В.-Ю. Крюденер. Неизвестный художник

Поясним: "работой", о которой говорит баронесса фон Крюденер, были беседы с императрицей, в которых она вела свою пропаганду…

Известно, например, что, когда императрица отправилась в Вену, баронесса продолжала вести с ней активную переписку.

Александр I познакомился с баронессой фон Крюденер, возвращаясь из Вены, утомленный конгрессом и расстроенный бегством Наполеона с Эльбы. Он остановился на время в Гейльбронне и там вспомнил о предсказаниях этой женщины, известных ему со слов одной из фрейлин императрицы, графини Роксаны Эдлинг (урожденной Струдза).

По другой версии, когда Александр отправился из Вены в действующую армию, баронесса сама поджидала его в Гейльбронне, и там-то и произошла их первая встреча, которая потом завязала между ними "тесные религиозно-мистические отношения".

В любом случае Александр был поражен слухами о талантах баронессы и тотчас же принял ее.

Надо сказать, что личность императора Александра стояла в то время так высоко, что примкнуть к ней так или иначе — это было достаточным предметом любых честолюбивых исканий. Плюс баронесса знала о тогдашнем настроении императора и его склонности к мистицизму. В результате после окончательного низложения Наполеона император уже проводил у баронессы фон Крюденер целые вечера, и религиозная мечтательность его в это время достигла высочайших степеней…

Император Александр и в самом деле тогда был занят мыслями о "наилучшей церковной форме в современном христианстве". Он, конечно, признавал "внутреннюю церковь" и ее противоречие с "внешней церковью", и это должно было еще больше увеличивать его колебания. Плюс в тот момент очень впечатлительный Александр сильно разочаровался в своих недавних союзниках.

Историк С.П. Мельгунов констатирует:

"Перед баронессой Крюденер Александр является в виде кающегося грешника, сокрушающегося о прошлой жизни и прошлых заблуждениях".