— Наверное, в парке, — проговорил принц, задумчиво теребя кончик усов. — Думаю, в беседке или на веранде. Что посоветуете, почтенный?

— На веранде, — Раф-аль-Мон покосился на дальнюю чашу с фруктами. — Вне всякого сомнения на веранде.

— Тогда пойдемте, я отведу вас туда, — принц встал и подал слугам знак убирать со стола. — А где же игра?

— Запакована. Носильщики, что прибыли со мной, сейчас, наверное, сидят в людской. Прикажите, чтобы их вместе с грузом проводили к веранде.

Талигхилл повернулся к ближайшему слуге:

— Выполняй.

— Пойдемте, почтенный, — он взял Раф-аль-Мона за локоть и повел к выходу.

Они перешли на веранду и удобно разместились в легких плетеных креслах.

Вскоре появились носильщики с пакетами. Торговец попросил, чтобы ему выделили широкий устойчивый стол.

Когда внесли стол, Раф-аль-Мон поднялся и стал самостоятельно распаковывать свертки, заявив, что не доверяет носильщикам — те могут случайно что-нибудь сломать.

Появилась знакомая уже Талигхиллу игровая доска, расчерченная на правильные восьмиугольники, а на ней начали выстраиваться фигурки воинов, башен, боевых зверей и прочее. Принц завороженно следил за процессом и с нетерпением ожидал, когда же наконец начнется сама игра.

Наконец все было расставлено, оберточную бумагу и шерсть унесли расторопные слуги, а Раф-аль-Мон достал трубчатый футляр из мягкой кожи и принялся извлекать оттуда толстенный свиток — Свод правил для игры в махтас .

Талигхилла буквально переполняло желание поскорее приступить. Он поплотнее запахнул халат на груди и в который уже раз поменял свое положение в кресле: пошевелился и закинул ногу за ногу.

Раф-аль-Мон неторопливо опустился на свое место, перелистнул несколько страниц, пожевал губами и поднял свой задумчивый взгляд на Пресветлого:

— Ну что же, начнем?

Талигхилл кивнул — как он надеялся, не слишком порывисто.

— Вне всякого сомнения, — сказал торговец, — наилучший способ обучения — немного понаблюдать за тем, как буду играть я.

— Один?

— Я же говорил, что в махтас можно играть и в одиночку, — ответил старик.

— Итак, приступим.

/небольшое смещение во времени — словно перед глазами провели разноцветным пером; на мгновение на сетчатке (или что это там?) остается яркий след.

— Не изволят ли Пресветлый и его гость пообедать?

— Потом, Домаб, потом. Чуть позже. Так что же делать, если тебя окружили, а подмога находится на расстоянии шести клеточек?..

/снова смещение, такое же неожиданное и яркоцветное/

Громкий стрекот цикад. Многочисленные свечи рассеивают тьму вокруг игрового поля и двух склонившихся над ним людей. Глаза у принца азартно сверкают, он что-то говорит, и старик кивает в ответ, передвигая какую-то фигурку. У входа на веранду стоит Домаб и сокрушенно качает головой.

— Уже скоро полночь, принц. Вы же не ели с самого утра.

Талигхилл рассеянно поднимает голову:

— Что? Ты прав, Домаб, не ел… Чуть позже, хорошо?

Раф-аль-Мон мягко накрывает руку принца своей:

— Вам нужно поесть, Пресветлый. И мне тоже.

— Х-хорошо, — протягивает тот. — Хорошо, идем есть. Но мы ведь не закончили партию.

— Закончим, — обещает Раф-аль-Мон. — Только чуть позже. Например, завтра утром.

— Почему же завтра утром? — недовольно спрашивает Талигхилл. — Можно ведь и после ужина.

— Вне всякого сомнения, — кланяется торговец, настойчиво подталкивая принца к выходу. — Вне всякого сомнения. Но, Пресветлый, я немного устал.

— Устал? — поднимает кверху брови Талигхилл. — Что же, вот за ужином и отдохнешь.

Раф-аль-Мон переглядывается с Домабом и за спиной принца беспомощно разводит руками. Управитель хмурится, но молчит.

/перо перед глазами/

После ужина принц был вынужден поддаться на уговоры и позволить Раф-аль-Мону отправиться спать. Старику постелили в гостевой спальне, а слуг разместили в людской. Всем этим занимался Домаб, а Талигхилл, холодно пожелав торговцу спокойной ночи, вернулся на веранду и снова сел рядом с игральным полем. Кое-какие тонкости в правилах ускользнули от него, и Пресветлый желал уточнить некоторые детали.

Он взял в руки свиток с правилами и начал читать, но света от свечей было недостаточно. Тогда Талигхилл отложил Свод в сторону и просто стал смотреть на фигурки махтаса. Ему казалось, что стоит только отвернуться, и они оживут: зазвенят маленькие клинки, вознесутся к небесам крики раненых и яростные вопли одерживающих победу, заревут боевые слоны и зарычат псы.

— Завтра уезжает твой отец.

Талигхилл обернулся. У входа на веранду стоял Домаб. Управитель был в своем любимом халате с дикими вепрями: стоял в дверном проеме и разглядывал игральное поле.