А жрец еще некоторое время стоял, продолжая недоверчиво качать головой.

Принц вошел в свои покои, рухнул на просторную кровать и пообещал самому себе до завтрашнего дня не заниматься никакими делами — даже делами государственной важности. В конце концов как-то же с ними Харлин справлялся, пока Талигхилл не приехал. А один день погоды не сделает.

В дверь постучали. Уважительно, но в то же время настойчиво: мол, знаю, что ты здесь, и нечего притворяться, будто не слышишь — открывай.

Талигхилл проигнорировал стук и продолжал лежать, пялясь в алый шелк балдахина. Нужно было сказать Джергилу, чтобы никого не пускали.

Неизвестный выждал некоторое время и снова постучал.

— Входите, не заперто! — крикнул принц, понимая, что не отвяжутся.

В комнату вошел Харлин. Отыскал взглядом Пресветлого, поклонился и сразу, с порога, начал говорить о неотложных делах .

Талигхилл прервал его взмахом руки и приподнялся на локте:

— Подожди, не торопись. Что-то на самом деле важное есть? Нету — знаю, что нету. Поэтому давай договоримся так: сегодня ты меня оставляешь в покое, а с завтрашнего дня — так уж и быть — тирань меня, сколько позволю. И не спорь.

Все, ступай.

Харлин поклонился:

— Всего один вопрос, Пресветлый. Один вопрос — и я уйду.

— Ладно, — великодушно согласился Талигхилл. — Один вопрос. Слушаю.

— Кто такой Раф-аль-Мон, господин? Не далее, как вчера, он явился ко мне с распиской на получение… некоторой суммы денег. Расписка была выдана вами.

— Верно, — подтвердил принц. — Мной. А что тебя смущает? Некоторая сумма ? Пустяки. А кто такой этот Раф-аль-Мон, я не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Торговец, который продал нечто, что мне понравилось.

— Благодарю, Пресветлый. Значит, завтра…

— Завтра, завтра, — лениво проговорил Талигхилл. — И никак не раньше.

— Как будет угодно Пресветлому, — казначей поклонился и вышел.

На пороге он столкнулся с Джергилом — телохранитель пропустил Харлина и вошел в комнату:

— Ваши вещи распаковали, Пресветлый.

— И махтас?

— Да, как вы и приказывали — в желтой комнате.

— Отлично. Больше никого ко мне не впускайте. Харлина тоже не следовало бы, ну да я не давал вам по этому поводу никаких распоряжений, так что вашей вины в том нет.

Ступай.

Телохранитель покинул комнату принца, а тот снова откинулся на подушки и стал размышлять об услышанном от Домаба. Думать о таких вещах Талигхилл не привык. Некоторое время он лежал на кровати, пытаясь разобраться с собственными чувствами и постановить, как же относиться ко всему, сказанному управителем.

Потом поднялся и подумал, что не помешает немного развеяться. Как быть с тем, что рассказал Домаб, он решит завтра. А сейчас…

Не прогуляться ли мне до желтой комнаты?..

Талигхилл поднялся с мятого покрывала и решительно направился к двери. Джергил вопросительно взглянул на Пресветлого, но тот лишь отмахнулся:

— Можешь остаться здесь. И ты, Храррип, тоже.

Все-таки один из телохранителей должен был следовать за принцем — они переглянулись, и Храррип последовал, а Джергил остался.

Талигхиллу, впрочем, было все равно.

Желтая комната находилась недалеко от его покоев, Пресветлый распахнул дверь и вошел, жестом повелев Храррипу остаться снаружи.

— Вы все еще здесь, Тиелиг? Я думал, мы обсудили все, что вы хотели — и смогли — обсудить.

Жрец оторвал взгляд от игральной доски и поклонился:

— Вы правы, Пресветлый. Но я услышал от слуг об этом чуде, — Тиелиг указал на махтас, — и решил зайти сюда, чтобы взглянуть на него.

— Где я вас и застал, — завершил за него принц. — Удивительно, как много вы стали себе позволять, Тиелиг. Просто удивительно. Ходите там, где ходить вам не положено, заглядываете в покои Пресветлых — просто поражаюсь тому, как вы…

осмелели. Что, культ Ув-Дайгрэйса приобрел популярность в народе?

— Не большую, чем раньше, — ответил жрец. — Я, видимо, должен просить у вас прощения за свои действия.

— Должен, — согласился Талигхилл. — Но ведь не просите. Да и что мне в ваших просьбах?.. Скажите-ка лучше, Тиелиг, вы любите играть в азартные игры?

— Мне не полагается: сан, — с поклоном ответил жрец. — Но, позволю себе заметить (если вы имели в виду махтас), что это — не азартная игра. По крайней мере, в нее мне играть не запрещается.