В душе у профессора все трепетало, но он продолжал держаться и говорить, как всегда, резко и едко:

– Ты вообще перестаешь меня радовать в последнее время, Теренс.

Извини за то, что я скажу, но по всему видно, что моей сестре не повезло не только с мужем, но и с сыном...

Лицо Мэллоу передернулось от ярости. Он двинулся к Рэндолфу с зажатым в руке револьвером, готовым выстрелить в любую секунду. Не было никакого сомнения, что Теренс собирался убить профессора.

– Остановись, Терри!

Громкий окрик сбил Мэллоу, он с удивлением обернулся. К нему подходил Чарльз Сергеевич Кванг – его всегда спокойное лицо сейчас было очень встревоженным.

– Ну, какого дьявола тебе нужно, Чарли?

– Я не знал, что в наших планах произошли изменения. И не сказал бы, что они мне нравятся. Профессор Рэндолф согласовал с нами все свои планы ты не должен так поступать с ним...

– Не стой у меня на дороге, Чарли. Я – хозяин, запомни это.

Мэллоу говорил уравновешенно и спокойно. Но Рэндолф слышал в его словах столько страшной злобы, что ясно понял – к сожалению, слишком поздно, – как он ошибся в своем племяннике.

– Но ты не можешь... – снова заговорил Кванг, но его перебил Барни Кейн.

Он приставил дуло своего оружия прямо к его спине и сказал:

– Заткнись, парень. Командует здесь Мэллоу, ты же слышал.

– Я никогда не любил насилия, – смело продолжал Кванг. – Рэндолф вытащил нас из нищеты, дал нам надежду на лучшую жизнь, а вы готовы сейчас наброситься на него. Я ожидал...

– Благодарности? – с насмешкой спросил Мэллоу. – Разве кто-нибудь хранит долго благодарность тому, кто подал ему руку, чтобы помочь подняться из лужи?

– Дьявольски убогая философия! – взорвался Кванг.

Мэллоу щелкнул пальцами перед носом Кванга:

– Если ты не хочешь участвовать в деле, Чарли, ты лишаешь себя громадного куска добычи. А нам достанется больше.

– Ты пожалеешь обо всем, что сейчас делаешь, – закричал Рэндолф.

Окончательно раскусив племянника, он страшно ругал себя за то, что так глупо доверился Теренсу.

– Намекаешь, что сообщишь в полицию? – Мэллоу рассмеялся. – Только не ты. Послушай, кто это все организовал? Кто разработал план с самого начала? Кто, арестованный Варнером, находится под подозрением прямо сейчас? Так вот – профессор Чезлин Рэндолф, вот кто. Скажешь хоть одно слово и будешь сидеть за решеткой всю жизнь.

Мэллоу ходил взад и вперед и, наблюдая за фигурой Тройсдорфа, склоненной над поблескивавшим голубым цветом замком, сильно радовался:

– Вот удача! Ни одна душа вокруг, никто на звездолете не узнает о пропавших ценностях, пока корабль не достигнет планеты. Прекрасно, просто прекрасно!

Хаулэнд все это время молчал, мысленно возвращаясь к Элен Чейз, стоявшей там, как прекрасная, будто выточенная статуя. Питер Хаулэнд не ошибся в своих предчувствиях – обстановка накалялась с каждой минутой. Все его подозрения насчет Мэллоу оправдывались. И Хаулэнда охватывал ужас при мысли о том, что он ничего уже не сможет сделать, так как Мэллоу начал играть в открытую раньше, чем предполагал Питер, не успевший морально подготовить себя к борьбе с племянником профессора.

Чарли Кванг стал рядом с Вилли Хаффнером и начал вытирать пот со лба.

Хаулэнд почувствовал симпатию к стройному астронавигатору. Как финансовый аферист, получавший деньги посредством внушения жертве доверия, Кванг, конечно, нарушал закон, но все хорошо знали, что обманывал он только мошенников. И к тому же не терпел никаких насильственных действий. Его можно считать союзником, подумал Питер.

Хаулэнд вернулся на видное место, держа одну руку в кармане. Мэллоу сразу же резко повернулся, скрипнув своими каблуками, и злобно уставился на него:

– А-а! Доктор с мягким сердцем! Я так и не знаю, как тебе удалось выскользнуть из ловушки, которую мы расставили для тебя с Киркупом, но считай, что с тобой покончено, Хаулэнд.

Хаффнер начал что-то говорить, но Мэллоу грубо перебил его:

– Замолкни, ты, старый пьяница! Или я продырявлю тебя пулей, чтобы выпустить из тебя виски.

Хаулэнд не проявлял никакой реакции, и это удивляло Мэллоу.

Заговорившего было Рэндолфа Теренс совсем не стал слушать и тоном, не терпящим возражений, сказал ему:

– Присоединяйся ко всем остальным, дядя, и молчи. Напрасно теряем время. Мне надо быть как можно дальше отсюда еще до того, как замороженные придурки очнутся.

– Послушай, Мэллоу, – так решительно, как только мог, сказал Хаулэнд, продолжая держать руку в кармане. – Ты намерен, как мы поняли, присвоить себе все деньги из кладовой, заплатив только своим людям за их работу. Ты решил лишить профессора возможности продолжить исследования на Поучалин-9 с целью создания на ней жизни.

От страха на лбу Хаулэнда появилась испарина, а во рту все пересохло.